Спангид был симпатичен. Таулис, пытаясь проверить его шуткой, сказал:
— Клянусь честью, тут нет ничего интересного! Вы жестоко раскаетесь!
— Пусть!
— А вы? — Таулис взглянул на Тенброка.
— Я никогда не отделаюсь от чувства, что я предал тебя, Спангид, — сказал Тенброк, пытаясь улыбнуться. — В самом деле… если место неинтересно.
Его замешательства Спангид почти не заметил. Таулис вышел за платьем, а Спангид, утешая Тенброка, советовал быть твердым и выдержать оставшиеся два часа ради будущего. Когда Таулис принес платье, Спангид быстро оделся.
— Прощай, Тенброк, — взволнованно сказал он. — Не сердись, я в лихорадке.
Ничего больше не слыша и не видя, он вышел за Таулисом в коридор. Впереди сиял свет балкона. В свете балкона и яркого синего неба блестели горы.
Волнение перешло в восторг. Стоя на балконе, Спангид был глазами и сердцем там, где был.
На дне гнезда из отвесных базальтовых скал нисходили к морю белые дома чистого небольшого города. Вход в бухту представлял арку с нависшей над ней другой скалой, промытой тысячелетия назад волнами. Склоны гор пестрели складками гигантского цветного ковра. Там, в чаще, угадывались незабываемые места. Под аркой бухты скользили высокие паруса.
— Город Фельтон, на острове Магаскан, неподалеку от Мадагаскара, — сказал Таулис, — славится удивительной чистотой и прозрачностью воздуха, но нет здесь ни порядочной гостиницы, ни театра. Этот дом, где мы, выстроен на склоне горы фирмой Томсона. Аэроплан Или пароход?
— Я остаюсь здесь, — сказал Спангид после глубокого молчания. — Я выиграл. Потому что я сам, своей рукой вытащил из аппарата этот остров и город. Мы летели… Два или три дня?
— Четыре, — ответил Таулис. — Но что будете здесь делать?
— У меня будут деньги! Я напишу книгу — целую книгу о «неизвестности разрешенной». Я выпишу моих малюток сюда. Еще немного нужды — потом книга! Бедняга Тенброк!..
— Теперь я еще более уважаю вас, — сказал Таулис. — А о Тенброке не беспокойтесь. Он был бы истинно разочарован тем, что он не в Париже, не в Вене!
Александр Грин умер почти тридцать лет назад. Но его солнечные, увлекательные книги, наполненные уважением к человеку, остаются и сегодня любимым чтением людей всех возрастов.
В них — скромные и наивные фантазеры, могучие капитаны, путешественники и мечтатели. Эти люди бороздят моря и океаны на стремительных кораблях, живут в разноязычных гаванях и молчаливых бухтах, поют песни, громкие, как стон океана, и нежные, как слово матери. Эти люди соединили в себе простоту и глубину чувств, они хорошо знают, что такое дружба, любовь, приключение.
…В одном из писем А. Грин сообщил, что им написано более 500 произведений. Я очень заинтересовался этим фактом, так как в вышедших при жизни писателя книгах наберется едва ли немногим более 200 рассказов!
Начались поиски. Мне пришлось немало ездить, встречаться с людьми, перелистывать десятки тысяч номеров газет, тысячи журналов, альманахов, сборников.
И вот картина значительно прояснилась. Теперь уже найдено свыше 400 произведений А. Грина. Это и рассказы, и стихи, и басни, и юморески, и поэмы.
Публикуемый рассказ «Пари» является одним из найденных. Он создан писателем в 20-х годах.
И в шутку и всерьёз
Недавно в Филадельфии (США) можно было видеть странное зрелище. Вдоль бульвара, словно спасаясь от погони, бежали, обгоняя друг друга, люди с чемоданами в руках. Однако ничего криминального в их поведении не было.
При большом скоплении зрителей проходили состязания в беге на 100 метров носильщиков одного из отелей. Организатором состязаний был сам владелец отеля. Думал ли он проверить таким странным способом расторопность и выносливость своих служащих или хотел только развлечься — сказать трудно.
Что заставляло носильщиков стремиться к финишу — понять легче. Победителя, кроме кубка, ждало повышение жалованья.
Марк Твен пришел к врачу: «У меня болят плечи. Когда я отвожу назад правую руку, затем левую и, наконец, описываю обеими руками полукруг, подавая их вперед, я ощущаю боль».
«Но зачем же вам делать эти сумасшедшие движения? Вы же не артист!»
На миг задумавшись, Марк Твен спросил: «Скажите, пожалуйста, доктор, каким образом вы надеваете пальто, если вам при этом никто не помогает?»
В средине века гонцы турецкого султана совершали многокилометровые путешествия… босиком. И нет ничего удивительного, что на их ступнях образовывался настолько толстый затвердевший слой кожи, что многие гонцы набивали себе подковки прямо на голую ступню.
Что и говорить, комично выглядел на улицах Нью-Йорка Ира Шульман верхом на осле. Даже видавшие виды завсегдатаи Бродвея оценили невиданное дотоле зрелище.
Но не жажда сомнительной славы заставила Шульмана выступить в роли шута. Молодой человек — безработный. Только надежда получить работу, выделившись любым путем среди многих тысяч подобных ему безработных американцев, заставила Шульмана оригинальничать.
Но не тщетны ли были его надежды? Газеты, конечно, отдали должное экстравагантной выходке, однако никто не смог написать, что Шульман получил работу.
Асуан и Абу-Симбал
Лица двадцатиметровых великанов одухотворены, не верится, что они высечены из камня. Кажется, вот-вот великаны встанут во весь рост…
Много выдающихся памятников архитектуры воздвиг на берегах Нила народ Древнего Египта. И один из самых величественных — ансамбль пещерных храмов Абу-Симбала на западном берегу реки, у второго порога.
Высеченное в скале по велению фараона Рамзеса II больше трех тысяч лет назад, это сооружение в течение многих веков было засыпано песком. Всего каких-нибудь пятьдесят лет назад храмы Абу-Симбала стали доступны для обозрения.
Сейчас Абу-Симбал, как и многие другие древние памятники, необходимо… защитить от Нила. Дело в том, что после сооружения высотной Асуанской плотины здесь разольются воды огромного искусственного озера.
Существует несколько проектов спасения этих памятников. Отделить фрески, вырезать из стен барельефы, камень за камнем разобрать храмы и перевезти их. Или вырубить эти сооружения целиком и поднять на безопасную высоту. Или соорудить насыпную дамбу, которая убережет храмы от напора волн.
И тогда древние каменные гиганты будут смотреть в даль молодого моря…
