Третий танк появился вслед за вторым. Теперь он шел прямо на орудие — последний танк «противника». С присущим ему хладнокровием, курсант-отличник Яншин сделал необходимую поправку на ход цели и надел орудие в лоб танку. Снова выстрелы, снова снаряды с шумом летят в цель — и танк выведен из строя.
В трех танках противника оказалось шесть прямых попаданий. Лейтенант объявил Яншину благодарность за отличную стрельбу. Итого — пятая благодарность: три от командования школы и две от командования части.
…Темной безлунной ночью часовой товарищ Войнов с подчаском товарищем Волошиным стояли в небольшой лощине. Тишина, безветрие, небо покрыто тучами. В такую ночь слух должен помогать зрению: что не увидят глаза — услышат уши.
Тридцать минут, разбив сектора наблюдения, вглядываясь в чернильную темноту и прислушиваясь к каждому шороху, товарищ Войнов и Волошин стояли на своем наблюдательном посту. И как ни старались, «противнику» все же удалось их окружить.
Отныне они были в ловушке, из которой во что бы то ни стало надо было выбраться, и выбраться с честью, с трофеями. Они ни в коем случае не хотели считать свою судьбу решенной. Выход из положения — вот что следовало найти. И товарищ Войнов нашел этот выход. Из окружения превосходящего «противника» можно было выйти, лишь применив хитрую тактику. Этим родом оружия и решил действовать Марк Николаевич Войнов.
— Ползи… за мной, — решительно приказал он своему подчаску, и, к его удивлению, стал приближаться к частям «противника».
Они долго ползли по лощине, один — сознавая свою задачу, другой — слепо подчиняясь ему. Затем они поднялись на гребень.
— Изготовься и делай вид, что ведешь огонь по нашему караулу! — продолжал приказывать Войнов.
Тут же Войнов выстрелил в воздух и тоже изготовился, как бы ведя огонь по караулу.
Выстрел разорвал ночную тишину. Золотые шмели прошили густую темень. Караул ответил беглым огнем. Продолжая недоумевать, товарищ Волошин все время смотрел в сторону «противника». Внезапно он заметил, что с «вражеской» стороны кто-то, низко пригнувшись, бежит к ним. Волошин приложился и хотел уже было сбить бегущего пулей, но Войнов быстро остановил его. Неудачный выстрел мог зачеркнуть весь его замысел.
— Тише… ты! — прошептал он. — Подожди стрелять. Нам не одного «противника» нужно уничтожить — нам нужно уничтожить всех «противников»… Экий ты… быстрый!
Едва он успел произнести эти слова, как неизвестный подбежал к двум бойцам, не говоря ни слова, лег рядом с ними и стал изготавливать пулемет для ведения огня по караулам. Это был ручной пулеметчик «противника». Хитрая тактика товарища Войнова усыпила его бдительность. Он был уверен, что здесь ведут огонь свои и вместе с пулеметом прибежал в ловушку.
Волошин радостно перевел дыхание: только теперь он понял хитрый план Войнова, без лишних слов понял, что ему надлежит делать. Вместе с товарищем Войновым он взял «в плен» опешившего пулеметчика, обезоружил его. Войнов же быстро повернул захваченный у «противника» пулемет и открыл из него огонь по атакующему «противнику».
…Авиаразведка донесла, что «противник» занял хутор Н. и, стремясь выйти к большаку, движется в юго-восточном направлении.
Отделение товарища Чаплыгина, комсомольца и отличника школы Н-ского стрелкового полка, расположилось в обороне на южной опушке рощи «Круглая». Отделенный командир приказал своим бойцам замаскироваться тщательнейшим образом. Тем временем товарищ Чаплыгин изучал местность, составлял план действий. По этому плану ручной пулеметчик Старченко выдвинулся к мосту, что в балке, на большаке. Разумеется, вести огонь Старченко мог лишь по приказу командира.
Десять минут понадобилось пулеметчику, чтобы установить в указанном месте пулемет, замаскировать его, приготовиться к бою.
И вот показалась группа «противника». Как донесла авиаразведка, «противник» продвигался к большаку. Молодые бойцы волновались. Спокойствие товарища Чаплыгина было им не совсем понятно. Почему он не разрешает вести огонь?
«Противник» все больше продвигался вперед. И только когда он приблизился до 300–400 метров, отделенный командир распорядился открыть огонь.
«Противник» залег, затем ползком, короткими перебежками стал продвигаться к пулемету. По приказу Чаплыгина, Старченко непрерывно вел огонь. Он, как было условлено, вел его то короткими очередями, то одиночными выстрелами. Это окончательно сбило с толку «противника». Мог ли он, следя за выстрелами, сомневаться в том, что у моста обороняется все отделение?