— А как же кофе? — спросила Джулия.
— Не пью.
— Ну ты и нищеброд, — пошутила она.
Горячая вода и подвал были первыми из открывшихся странностей. В ногах кровати стояли два мусорных мешка, которые Росс называл «шкафами». В одном из них хранилась чистая одежда, а во втором — грязная. Каждая вещь его гардероба: каждый носок, рубашка и те самые ветхие туфли, — досталась ему от друзей, отдавших ему свою старую одежду.
— Боже, нет-нет-нет, — запричитала Джулия, хлопая ресницами, — так не пойдет! Мы непременно заглянем в магазин и купим тебе новую одежду, которая будет тебе подходить.
— Обязательно, — откликнулся Росс, целуя ее.
Однако Джулии не терпелось узнать о нем побольше. В голове рождались все новые и новые вопросы.
— А что там за книги? — спросила она, указывая на приличную стопку, стоящую рядом с кроватью.
Услышав этот вопрос, Росс чуть отстранился, но ответил со всей любезностью. Помимо барабанного клуба «НОММО», он также являлся завзятым членом университетского клуба «Коллежские либертарианцы» — политической фракции, которая еженедельно проводила собрания, посвященные обсуждению либертарианской философии и чтению книг по экономике и научным концепциям — тех самых книг, о которых спрашивала Джулия. Он читал все эти литературные труды, написанные Мюрреем Ротбардом, Людвигом фон Мизесом и прочими деятелями, для собственного удовольствия, чтобы отдохнуть от работы, связанной с физикой.
Когда девушка спросила, кто такие «либертарианцы», Росс без капли осуждения разъяснил, что это такие люди, которые полагают, что каждый человек сам отвечает за свою жизнь и сам решает, как ему жить, и государству не стоит вмешиваться и влиять на личный выбор. На каждый вопрос — от глобального «как прожить и на что потратить свою жизнь?» до бытового «а не закинуться ли чем-нибудь бодрящим сегодня?» — у всякого человека свой индивидуальный, ответ, и государство не вправе навязывать свои истины.
Не будь Росс таким остроумным, Джулия наверняка поскорей бы сбежала из его затхлого подвала и прервала все общение. Не будь Росс таким симпатичным, она ни за что бы не ответила на его звонок после первого свидания. Не обладай Росс фантастической уверенностью в себе, которую юная Джулия еще ни в ком не встречала и которой ей самой так не хватало в те непростые дни, она никогда бы не согласилась стать его девушкой.
Однако чудаковатый и обаятельный парень будоражил ее воображение. Он с улыбкой глядел на Джулию, снимая с нее рубашку и возвращаясь к поцелуям. Девушка видела, как он околдован ею. Она же, в свою очередь, пыталась не подать вида, насколько сильно Росс завладел ее чувствами. Валяясь на измятой кровати, они оба и представить не могли, что с этого момента начался самый бурный и будоражащий за всю их взрослую жизнь роман.
Который для Росса станет последним.
Глава 4
Дебаты
Студенты толпой — кто с рюкзаками, кто с книгами — заходили в здание имени Вилларда. Внутри уже зажгли свет, так как солнце почти село и кампус Университета Пенсильвании погрузился в густые сумерки. В большом лектории среди повседневной студенческой суеты Росс Ульбрихт готовился к предстоящим дебатам, расхаживая по залу.
Просторное помещение было заставлено рядами стульев, предназначавшихся для студентов, спешащих в здание, — для всех желающих послушать сегодняшние дебаты между либертарианцами, республиканцами и демократами.
Предстояло обсудить ряд вопросов, связанных с государственными выборами, в том числе легализацию наркотиков в США.
Прошел всего год с тех пор, как Росса не взяли в «Удивительную гонку», но воспоминания о тех днях уже успели стереться из памяти. Нынешняя университетская жизнь так и била ключом, особенно благодаря клубам, в которые он записался.
Чудесная барабанная группа, игравшая необычайную музыку (Росс настолько проникся ритмами барабанов, что, ложась спать, наигрывал у себя в голове эти мелодии). И вдобавок к ней — клуб либертарианцев, в котором он не пропустил ни одной встречи. За полтора года он с головой окунулся в либертарианскую политическую философию. Он летал по всей стране, чтобы побывать на различных либертарианских конференциях и послушать знающих людей. Также Росс проводил множество часов в баре «Угловая комната» или в «Кафе 210» на Колледж-авеню, где частенько болтал с президентом университетского клуба, Алексом, и другими друзьями-либертарианцами; те бурно обсуждали роль правительства в обществе и рассуждали, как можно ослабить его жесткий контроль.