– Ты хочешь сказать, что Кареглазка не унаследовала воспоминаний матери?
– Да, это так. И я совершенно уверена, что Дроув тоже не унаследовал воспоминаний отца.
– И это значит, что вы не можете продвинуться глубже? – спросил мистер Мак-Нейл.
– Именно так. Похоже, это было первое поколение, которое передало свою память потомкам.
– Мы зашли в тупик. – Мистер Мак-Нейл тяжело опустился на груду мехов. – Выходит, Великая Стужа закончилась до их рождения.
– Легенды утверждают обратное, – возразил я. – И более того… Согласно преданиям, стилки получили дар памяти во время Великой Стужи. Но это как раз и согласуется с тем, что у Дроува и Кареглазки нет родительской памяти, не так ли? Они должны были родиться до, а не после стужи.
– Теоретически есть одна возможность, но я буквально притягиваю ее за уши, – сказал мистер Мак-Нейл. – Допустим, ваш народ был эвакуирован с планеты на все время стужи… А потом космический корабль разогнался до скорости света. В таком случае, согласно закону относительности, люди не постареют и вернутся назад молодыми.
Мистер Мак-Нейл уже объяснял мне эту научную концепцию, однако ему не удалось меня убедить. На мой взгляд, она полностью противоречит здравому смыслу, но я не стал с ним спорить и спросил:
– И кто же, по-вашему, нас эвакуировал?
– Я уже говорил, что в этом секторе галактики только две расы космических путешественников. У землян есть такая техническая возможность, но… Насколько мне известно, мы прибыли сюда намного позже Великой Стужи. С другой стороны, можно предположить, что к вам прилетала более ранняя экспедиция, но все сведения о ней утеряны. Такое случается в наших архивах. Это весьма маловероятно, но все-таки вполне возможно. – Он помолчал. – Что же до кикихуахуа… Они ни при каких обстоятельствах не могут приблизиться к скорости света. Их космические летуны около тысячи километров в поперечнике и движутся благодаря энергии солнечного ветра.
Многое из этого я уже слышал от мистера Мак-Нейла, но для Чары все было в новинку.
– Значит, у кикихуахуа должно смениться множество поколений, прежде чем они долетят куда-нибудь?
– На самом деле нет. Космический летун питает их чем-то вроде снотворной жидкости, и кикихуахуа впадают в анабиоз на все время путешествия.
Мистер Мак-Нейл замолк, а Чара задумчиво повторила:
– Анабиоз. Жаль, что у нас нет под рукой космического летуна.
– А может быть, и есть, – внезапно сказал я.
Я рассказал, что произошло со мной в пещере-кормилице.
– И мне показалось, что прошел всего лишь день или два. Но это был почти целый сезон, а я ничего такого даже не почувствовал.
– Ну вот вам и ответ, – заключил мистер Мак-Нейл. – Кикихуахуа вывели пещеру-кормилицу на базе генов космического летуна, как я уже говорил. Во время обычной стужи в ней укрываются лорины, но в бедственном случае, я думаю, они принимают всех.
– Да, если только люди по глупости не пытаются выжить собственными силами… На станции Девон у меня была вспышка памяти, и теперь я уверен, что это воспоминание Дроува. Дроув находился на консервном заводе, и часть людей была внутри изгороди, а другие стояли снаружи. Шел сильный снег, у изгороди горели костры, и люди снаружи очень хотели войти внутрь. Но те, что были внутри, не хотели их впускать. Они сказали, что там нет места.
– А что случилось потом?
– Не знаю. Но в этом воспоминании много ненависти и очень много страха.
– Ты должен найти эту сцену в памяти Дроува, – решительно заявила Чара. – И я поищу ее в памяти Кареглазки, это выведет нас на Великую Стужу. Если они спали в пещере-кормилице, для них прошел всего лишь день, или два, или три. Но мы с тобой искали сорокалетнюю стужу, и эти дни мы просто проскочили.
Мистер Мак-Нейл улегся на свои спальные меха и сказал, что подежурит у печки, пока мы с Чарой будем заниматься преждевидением.
И к следующему полудню все стало предельно ясно.
Мы по очереди рассказывали мистеру Мак-Нейлу эту трагическую историю. Внутри изгороди, окружающей консервный завод, находились бюрократы и члены их семейств, по большей части из центральных областей материка. А снаружи остались жители Паллахакси и соседних деревень, а также беженцы из других городов. Родители Дроува из Алики были внутри, а родня Кареглазки – снаружи.
– Дроува и Кареглазку разлучили, – рассказала Чара. – Они держались за руки через прутья изгороди.
– Консервный завод был разделен на уровни, – продолжил я. – Регент и его приближенные заняли самый нижний, пятый подземный этаж. На каждом следующем помещались менее важные особы, а вооруженная охрана расположилась на уровне земли. Люди Дроува находились всего этажом ниже. Мы тогда не поняли сразу, что эти уровни могут быть наглухо отрезаны друг от друга, а самые большие запасы пищи и топлива находились в самом низу.