Парус натянулся, лодка легла на борт и рванула вперед, плеск воды сменился злобным деловитым шипением, а мы повисли на задравшемся борту, удерживая баланс. На траверсе мыса мы пронеслись сквозь группу рыбацких судов, и кто-то из мужчин оторвался от дела, чтобы махнуть рукой.
– Отец, – коротко бросила она. – Держись! Мы проскочим над отмелью.
Я перестал дышать, но Чара знала, что делает, и мы влетели в эстуарий на гребне высокой волны.
– Теперь уже скоро, – сказала она. Но ошиблась. Последовал тяжелый удар, мы резко вильнули вправо, и я решил, что лодка врезалась в дно, но она проскочила, и я отпустил парус.
– Что это было?!
– Не знаю. – Чара обернулась, чтобы посмотреть. – Там что-то плавает.
Теперь и я увидел, как раз в том месте, где изогнулся наш пузырящийся след. Какая-то темная штуковина, у самой поверхности воды.
– Это мертвый лорин, – сообщил я, разглядев нечто вроде руки. Чара развернула лодку, и ее стало сносить назад. Меня охватило неприятное чувство: чем ближе мы подходили к этой штуке, тем меньше она походила на лорина.
Чара подтвердила мои подозрения.
– Мне кажется… Это стилк?
Когда мы поравнялись с утопленником, я перегнулся через борт и подтащил его багром. Труп плавал вниз лицом, на нем были темная рубаха и штаны. Спина трупа едва выступала из воды, и в ней зияла рана, а вокруг нее все еще клубилось розовое облачко.
Этот человек был убит. Заколот в спину.
Я похолодел.
Не потому, что мы нашли труп.
Это не отец, сказал я себе. У него рост отца и фигура отца, но это не может быть мой отец. У отца церемониальный плащ, а на этом плаща нет.
– Переверни его, – спокойно распорядилась Чара.
Я ухватился за поясной шнурок и потянул. Труп был тяжелый и не хотел переворачиваться. Наконец я раскрутил его, и голова повернулась, и мертвые глаза уставились в небо.
И это был мой отец.
– Мне очень жаль, Харди, – пролепетала Чара.
Никогда я не чувствовал себя таким одиноким.
Мы привязали тело отца к лодке, и Чара медленно повела ее к песчаному пляжу перед мужской деревней. Мы пристали к берегу близ рыбацких судов, развязали узел и вытащили отца из воды. Несколько рыбаков подошли и уставились на тело. Один из них захотел нам помочь, но я заорал: «Убирайся!», и он молча отступил.
– Нам понадобится помощь, Харди, чтобы погрузить тело в мотокар, – тихо сказала Чара.
– От Носса я помощи не приму!
– Но… я тоже живу в Носсе.
Я посмотрел на нее. Она была в слезах.
– Мой отец убит. Его ударили в спину. – Ты думаешь, это сделал кто-то из нас?
– Я знаю, кто это сделал. Проклятый отморозок Кафф! Мужчины глухо зароптали.
– Думай, что говоришь, червяк, – процедил один из них. Я окинул взглядом враждебные лица.
– Отец поссорился с Каффом. Потом я видел Каффа на мотокаре, он ехал в сторону женской деревни. А мой отец гулял там над обрывом.
– Ты говоришь о сыне предводителя, – заметил тот же рыбак.
– Не надо так, Харди, – сказала Чара.
Явились три лорина и присели возле отца, возложив на него руки и вздыхая. Я не стал их прогонять.
– Парень должен извиниться, – сказал кто-то еще.
– А пошел ты к Раксу! – заорал я ему в лицо.
Тот отступил, но остальные кинулись на меня и схватили за руки. Я брыкался, но сделать ничего не мог. Я был в таком гневе, что абсолютно не чувствовал страха.
– В сарай червяка!
Меня швырнули на кучу вонючих сетей, но я тут же вскочил и расквасил нос тому, кто задержался, чтобы прочесть мне нотацию. Рыбаков было слишком много, и меня опять зашвырнули в сети.
– Проучить его надо маленько, вот что, – буркнул побитый, ощупывая нос.
Гнев мой испарился, как только я осознал ситуацию. Тут было не менее двадцати рыбаков, и многие держали дубинки для глушения рыбы, выброшенной на поверхность грума. Они толпились в дверях, разглядывая меня как опасное животное, и я впервые ощутил страх.
Вскочив, я быстро выпутался из сетей и влез по приставной лестнице на открытый чердак. Лестницу я сбросил вниз, и тут же понял, что надо было втащить ее наверх. Яростные вопли слились в животный рев, и я вспомнил о жажде крови, которая, по слухам, охватывает рыбаков во время грума.
Лестницу приставили обратно, и по ней полез какой-то дюжий рыбак. Я дал ему добраться до верху, а потом оттолкнул. Приземлился он неудачно, и злобный рев усилился.
Принесли еще несколько лестниц, и я уже приготовился столкнуть того, кто доберется до меня первым, но это оказалась Чара. Она повернулась лицом к толпе.
– Прекратите!
Шум затих, и кто-то крикнул: