– Очень похожа на вашу планету, только немного больше. И старше. Я хочу сказать, более развита. На Земле я не мог бы позволить себе разбить такой большой сад.
– Но почему?
– Просто нет места. Повсюду множество людей и множество машин. Все, что можно, покрыто герметичными куполами, а поверхность океана – оксигенными матрицами.
– Это звучит устрашающе.
– Это прекрасно. – Он вздохнул и окинул неодобрительным взглядом анемоновые деревья на берегу реки. – Кстати, Ничей Человек был прав, когда предупреждал насчет Триггера. Теперь ты поднялся в иерархии Иама, и вряд ли он будет от этого в восторге. Возможно, он попробует дискредитировать тебя.
– У Триггера на это не хватит мозгов.
– И тем не менее…
Мы подошли к мотокару. Пора было ехать, но я не хотел. Одеяло, в которое завернули отца, промокло, с платформы падали тяжелые капли. Его бы не убили, пробудь я с ним весь день. Но я скучал на переговорах, а потом встретил хорошенькую девушку, и моему отцу пришлось умереть.
На грузовой платформе было слишком мало дров, должно быть, их убрали в Носсе, освобождая место для отца. Я подумал, не попросить ли немного у мистера Мак-Нейла (позади дома находилась небольшая плантация чашечных деревьев), но решил не злоупотреблять его добротой.
Я взял канистру со спиртом и начал заливать топливный бак, когда почувствовал что-то неладное.
У спирта едкий, неприятный запах, который я с трудом переношу. Жидкость, которая потекла в бак, вообще ничем не пахла. Я обмакнул палец и попробовал на вкус.
– Странно.
– В чем дело?
– По-моему, это вода. Взял не ту канистру! Придется опорожнить ее и заполнить заново.
Но во второй канистре тоже оказалась вода. И в третьей.
– Должно быть, спирт употребили жаждущие рыбаки, – заметил мистер Мак-Нейл.
– Пьяные не стали бы заливать в канистры воду.
– Но они это сделали, не так ли?
– Да, кто-то сделал это. Хотелось бы знать, с какой целью.
Я оставил мистера Мак-Нейла в растерянности. Он скептически отнесся к утверждению, что отец был убит. Но теперь это очень смахивало на двойную атаку: если бы убийство по какой-то причине не удалось, то фатальное ночное путешествие завершило бы дело. Кстати, заодно избавились бы и от меня. Интересно, включен ли я в планы убийцы?
Внезапно я почувствовал себя ужасно уязвимым.
Я въехал в Иам, когда на дорогу упали послеполуденные тени. Жители смотрели на мотокар, но никто не помахал мне рукой. Я остановился у дома дяди Станса и до отказа выжал тормозной рычаг.
Из соседних домов появились стилки и молча остановились, глядя на меня. Я вылез из кабины и вдруг заметил Весну: она была вся в слезах и смотрела на сверток в одеяле, не на меня.
Она уже знала. Все они знали. Печальная весть опередила мотокар.
Дядя Станс вышел из дома, Триггер следовал за ним по пятам.
– Вернулся, – сказал он неприветливо. – Долго же ты ехал.
– Я задержался у мистера Мак-Нейла. Дядя Станс немедленно впал в ярость.
– Ну разумеется! Ведь смерть твоего отца недостаточно важное событие, не так ли? Ты безответственный отморозок! Ты должен был доложить мне немедленно!
Обитатели Иама придвинулись ближе, возбужденно перешептываясь. У дяди Станса нашлись сторонники.
– По-моему, ты и так обо все знаешь, – заметил я.
– Случайно, – парировал он.
– Но как?
– Я что, обязан тебе объяснять? Марш домой! И считай себя под домашним арестом, пока мы не обсудим это дело на совете.
По привычке я едва не подчинился, однако тут же спохватился:
– Не пойду. Я не сделал ничего дурного.
– Ничего? – Дядя Станс немедленно успокоился и заговорил рассудительным тоном. – Позволь мне объяснить тебе, Харди, что ты сделал, поскольку у тебя явно не хватает сообразительности. Во-первых, – он выставил указательный палец левой руки и продемонстрировал его всему Иаму, – ты пропустил важную деловую встречу, где мог бы многому научиться. Во-вторых, – он отогнул второй палец, – ты покинул отца ради шашней с девчонкой, а в результате ты не оказал ему помощь во время несчастного случая.
– Несчастный случай?!
– Молчать! В-третьих…
– Убери свои паскудные пальцы! – в жаркой ярости завопил я. Внезапно пальцев стало четыре. Кажется, я бросился на дядю Станса. Кажется, мы дрались, но руки мои почему-то не желали двигаться. Потом в глазах у меня прояснилось, и я понял наконец, что меня крепко держат за руки.
– …не доведет тебя до добра, – закончил дядя Станс.