Дойдя до поворота, мы увидели стадо, в котором нашли свою Зорьку. Наталья говорит:
– Давай пожужжим, так корова быстрей пойдет.
И мы в два голоса зажужжали. Корова начала интенсивно обмахиваться хвостом и прибавила шаг, а мы за ней бегом, чтобы не отстать. Зорька, увидев, что мы бежим, начала от нас убегать. Так наша корова самая первая домой пришла.
– Какие мы молодцы, а остальным коров придётся ещё долго ждать, – радостно произнесла Наталья.
Но спустя некоторое время к нам в калитку заходит корова, а Вовка и говорит:
– Вот и наша Зорька пришла.
– А кто же у нас на базу? – удивились мы с Натальей.
– Это чья-то чужая, выгоняйте её оттуда, – скомандовал Вовка.
Так мы выгнали чужую корову за калитку.
На улице начало темнеть, бабушки всё не было.
– Надо корову доить, нельзя же её так оставлять, – сказала Наташа.
Тогда мы втроём взяли верёвку-путу, ведро и стулья и отправились доить Зорьку. Вовка корову привязал, я спутала ей ноги и все вместе принялись её доить. Худо-бедно, но мы её за час подоили. И с чувством выполненного долга отправились спать.
Когда все родственники вернулись домой – мы этого уже не слышали, потому что крепко спали.
Утром бабушка нас разбудила и спросила, не знаем ли мы, что с коровой случилось, а то она отказывается вставать на утреннюю дойку. А потом бабушка спросила:
– А Зорьку вчера соседка доила? Я говорила вам её позвать.
Но мы пожали плечами, так как мы этого в утренней суматохе вчерашнего дня не услышали.
– Нет, бабушка, мы всё сделали сами!
Два рассказа из сборника „Немного о семье“
Два рассказа из сборника „Немного о семье“Выпуск 8
Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Лицей
Теги: Андрей Грачёв , проза
Андрей Грачёв
Разговор
Он пришёл домой за полночь, вымотанный тяжёлым днём. Свет включать не стал – в темноте мозг чувствовал некую передышку. По старой памяти протянул руку влево – положить ключи на антикварную тумбу. Но той на месте не оказалось, и связка со звоном упала на пол. Из гостиной донеслось шуршание постельного белья, а затем приближающиеся шлепки босых ног по полу, остановившиеся в метре от него.
– Извини, – сказал он очертаниям в темноте. Ему ответил женский хриплый голос:
– Ничего: я только легла – книгу читала.
Фигура прильнула и поцеловала его в губы. Видимо, она лучше ориентировалась в темноте, чем он после светлого подъезда.
– Есть будешь?
– В это время? – спросил он, но, немного подумав, добавил: – Творог есть?
Она несколько секунд молчала, а затем засмеялась.
– Что? – спросил он, начиная улыбаться.
– Я тебе кивнула.
Они засмеялись вместе.
Снял туфли, пиджак и пошёл в ванную умыться. На залитой светом кухне сел у окна. В микроволновке крутилась кружка молока. Это она себе грела, ему – налила холодного. На ней были только серые майка и стринги. Он рассматривал её стройные ноги, худые руки и каре, – все они непривычно смотрелись в его доме.
Поставив на стол миску с творогом, она вдруг резко ушла в зал.
В прихожей хлопнула дверь. Михаил потушил экран телефона, на котором была открыта общая фотография его подчинённых.
Анна с улыбкой вошла в просторную кухню, пряча руки за спиной. На ней было деловое серое платье с тремя большими пуговицами, идущими наискосок. Михаил сидел в брюках и белой рубашке, всё ещё не переодевшийся после работы.
Она нагнулась и поцеловала в край гладковыбритого подбородка.
– Угадай? – Голос её всегда мягкий и спокойный, сегодня немножко звенел.
– Что-то купила? – сказал он без какого-либо воодушевления.
У Анны были острый подбородок и рыжие волосы. Когда она распускала их, её лицо напоминало белоснежное сердце в огненных струях. Она никогда не ходила в спортзал, у неё полные руки и небольшой живот, но она всегда следила за своим питанием. Ещё она лучший в мире собеседник… Может, подумал Михаил, если бы она не была такой привлекательной, сейчас было бы проще, оправданнее, что ли. Но в следующую секунду понял, что это глупость: в такой ситуации просто быть не может.
Анна достала из-за спины пакет из Tommy Hilfiger.
– Рубашка? – не заглядывая, спросил он.
– Мне не нравятся их рубашки. – Какой же мягкий и спокойный у неё голос, подумал Михаил, за пятнадцать лет она никогда не срывалась на крик.
Внутри пакета оказался голубой джемпер.