– Да.
– Я тебя не удовлетворяю?
Он накрыл глаза ладонью и начал массировал виски.
– Недостаточно, – подобрал слово он.
– Я не понимаю. В последний год у нас, кажется, всё стало лучше… в плане секса. Разве нет?
Он покачал головой.
– Ну как нет! – снова начиная срываться, возразила она.
– Я пытался получить то, чего не мог.
Прямой ответ помог ей взять себя в руки.
– Что со мной не так? – спокойнее спросила она.
– Ничего с тобой не так.
– Тогда почему тебе нужна другая?
– Потому что она другая. Она по-другому пахнет, по-другому выглядит, по-другому смотрит, двигается, дышит, говорит, думает, и, что бы ты ни сделала, Анн, – другим человеком ты не станешь.
– Ты говоришь ужасные вещи.
– Знаю.
– Представь, если бы я сказала тебе подобное. Чтобы ты почувствовал?
– Я бы умер, – без пафоса ответил он.
– После твоей измены у меня будет полное моральное право поступить с тобой так же.
– Нет, – возразил он. – Тебе не нужен другой мужчина. Если ты переспишь с кем-то из мести – это погубит наш брак, а я пытаюсь спасти его. Если бы ты испытывала ту же потребность (по-другому я это не никак не могу назвать), что и я, – я хотя бы попытался переступить через себя, Анн. Хотя бы попытался понять тебя.
В её глазах проступило отвращение. За пятнадцать лет она ни разу не смотрела на него так.
– Ты просишь у меня разрешения?
– Я не выбирал, что мне чувствовать. Если бы я только мог – но это во мне помимо моей воли. Я прошу у тебя помощи. Ты моя жена. Я люблю тебя. Мне жаль, что нашей семье приходится через это проходить, но раз так вышло, давай пройдём вместе, попытавшись сохранить как можно больше того хорошего, что у нас есть.
Она отвернулась и посмотрела на холодильник. Её взгляд упал на фотографию детей и магнитики из разных стран.
– Почему ты не сделал это втайне, как это все делают. – Она не спрашивала. – Потому что не смог бы с этим жить? Так ведь? А позволить мне жить со знанием того, что ты собираешься сделать, ты можешь.
– Я не сделал этого втайне, потому что не хочу тебя обманывать. Ложь – она развращает. Винá разъедает. Они скорее разрушат нашу любовь, чем правда.
– Тебе нужен психолог.
– Он мне не нужен. Скорее он нужен тебе, – без какай-либо резкости ответил Михаил.
Анна заподозрила мужа в садизме.
– Нет ничего ненормального в том, что мужик хочет другую женщину, – пояснил он свой ответ. – Иначе все бы мужики были бы ненормальными.
– Все мужики не изменяют жёнам.
– Не все мужики верны им. Некоторые при этом искренне любят свою семью. И почти все из них скрывают свои измены, из-за чего страдают, а когда правда вскрывается, ещё и разводятся. То, о чём я тебя прошу, это вопрос брака, Анн: либо приемлемо, либо нет.
От удивления у неё сам собой открылся рот. Для неё их разговор был катастрофой. Для него – очередным этапом. Оказывается, последние несколько месяцев они жили в двух разных мирах, и она даже не догадывалась об этом, даже не чувствовала.
– И таблетки не буду, – заранее предупредил её он.
– Что? – Ей показалось, что она потеряла нить разговора.
– Есть препараты, подавляющие желание, – пояснил он, – я не буду их принимать.
– Почему?! – наполняясь энергией и надеждой, спросила она. На его месте она приняла бы любые препараты, не задумываясь.
Он тяжело вздохнул, и её энтузиазм быстро начал гаснуть.
– Потому что не хочу.
– Ты же сам говорил, что если бы мог выбирать…
– Во-первых: это уже буду не я. Не Михаил. Не твой муж. Тебе нужен я или похожий на меня человек, который будет играть роль счастливого отца семейства?
– О господи, – она спрятала лицо в ладонях.
– А во-вторых: я не собираюсь становиться импотентом только для того, чтобы сохранить «священные» узы брака. Как будто секс – это такая, знаешь, – он размахивал руками, – такая незначительная часть жизни, разменная карта, которой всегда можно пожертвовать.
– Некоторые жертвуют, – убрала она ладони с лица.
– У некоторых не было выбора.
– Для некоторых в семейной жизни есть другие более важные вещи, помимо секса.
– Для некоторых.
Анна почувствовала подступившую тошноту. Её белоснежное сердце побледнело ещё больше. Она встала, подошла и склонилась над раковиной, дыша через нос. На ней все ещё было деловое платье, в котором стало душно.
Какое-то время она так и стояла, приходя в себя. А когда полегчало, умылась холодной водой, попила и вернулась на место, обессиленная.
– Кто она? – спросила Анна сухо.