Те, кто находит обоснования уважительного отношения к самобытности русского народа, не закрывая глаза на тёмные пятна в его истории, называют в числе позитивных и деятельно конструктивных черт национального менталитета соборность (в более простой версии – коллективизм), православность, приоритет духовных ценностей над материальными, державность (в том числе представление об особой значимости своей государственности), патриотизм и т. п. «Соборность или коллективизм?» – скажут их оппоненты – да русский человек груб в отношениях с людьми, он может только с усилием подчиняться воле коллектива, он всегда «на особинку» в мыслях и поступках. «Православность?» – но если она и была, то что от неё осталось, и кто живёт по-православному? «Примат духовных ценностей?» – посмотрите на рейтинги грубо развлекательных телепередач, вспомните о пьянстве, о русской бытовой матерщине, о немотивированной жестокости русских подростков. «Державность»? – кто из русских хотя бы почесался, когда разваливалась Российская империя? «Патриотизм»? – да, но только в том случае, если угрожает смертельная опасность (отечественные войны), а в обычной жизни больших хулителей своей страны и своего народа не сыскать.
Спор бесконечен, и, если не принимать во внимание историко-культурное содержание понятия «менталитет», можно считать правыми и тех, и других, притом что, как водится, между полярными точками зрения лежит не истина, а проблема: проблема исходной заданности аргументов. Кто не слышал, например, о том, что русские, как правило, уповают не на собственные силы, а на поддержку государства или начальства как такового (русский патернализм). И в то же время, по оценкам, например, Левада-центра (2012 г.) четверо из пятерых респондентов уверенно сообщили, что рассчитывают на собственные силы, и только один (20%) – на социальную защиту и поддержку со стороны общества и государства. Однако при этом лишь 15% опрошенных считали, что смогут прожить без постоянной заботы и опеки со стороны государства. Размышляя о таком противоречивом «патернализме», следует учитывать, что в нашей стране в течение последней четверти века, с одной стороны, убеждают всех граждан в том, что они должны наконец-то сами реализовать своекорыстные индивидуально-рыночные амбиции (пока это далеко не всегда удаётся осуществить даже тем, у кого такие амбиции имеются) и, с другой, не уменьшается число людей, которые могут физически существовать только при прямой финансовой и иной поддержке государства; это миллионы военнослужащих, «бюджетников» и всех других, кто работает на всё общество, а также пенсионеры, многодетные семьи, инвалиды, хронические больные. Вспомним, что вне государственной опеки не обходится ни один человек, который появился на свет в сельском или городском родильном доме, учился в обычной школе, хотя бы раз в жизни обращался в бюджетную поликлинику и т.д.
Русских любили и любят порицать за, мягко говоря, своеобразное отношение к труду не служилых людей, не военных, не интеллектуалов (их, впрочем, всегда было немного), а той основной части русского народа, которая, обеспечивая его существование производством всех материальных благ и услуг, была, фактически является или может состоять только из наёмных работников или трудиться в режиме самозанятости. Претензии к представителям этой основной части русского народа общеизвестны: нежелание или неумение работать систематически и стабильно, отказ от «любой работы за любые деньги» даже в случае полного безденежья…
Трудовой менталитет «простого русского человека» часто объясняют сезонностью крестьянских работ, долгим периодом крепостного и горнозаводского права и т.п. обстоятельствами. Однако причины и следствия рассматриваемого явления несколько иные. Русские люди, как правило, за небольшим исключением, не были склонны к торговле и к начальствованию над другими, и поэтому работа в кем-то организованном производстве чего бы то ни было оказывалась наиболее предпочтительной. «Единоличники» и «кулаки» всегда были явлением редким и «штучным», и главное – русский человек в массе своей крайне редко ставил задачу «стать Ротшильдом» (вспомните Аркадия Долгорукова из «Подростка» Достоевского)… Да, в наше время появилась прослойка русских людей «при бизнесе»; обычно они не самостоятельные предприниматели, у них нет «своего дела», и они занимаются мелким гешефтом на хозяина, но в их среде уверенность в правильности выбранного трудового поприща чаще всего граничит с самооправданием («а что было делать?»)…