Кажется, я был первым, кто осмелился открыто выступить против тогдашней литфондовской мафии. Совсем недавно после многолетних изматывающих судебных процессов вопрос наконец-то решился: расхищаемая писательская собственность перешла в руки государства.
Но остановимся ещё на одном, не менее замечательном пассаже Красухина: «С тех пор Волгин, – грозно вещает он, – не только не изменился, но наращивал свою пропутинскую позицию, за что наполучал всяких наград».
Спешу успокоить Красухина: моя позиция не изменялась с 1789 г. То есть с момента взятия Бастилии. И я по-прежнему привержен вдохновляющему лозунгу тех дней. Не знаю, является ли эта позиция «пропутинской», но «наращивать» её (каков до боли знакомый слог!) у меня нет особой нужды.
Впрочем, не буду спорить. Разумеется, я «наполучал всяких наград» (надо понимать, литературных) не за свои книги о Достоевском, не за стихи и не за телепрограмму «Игра в бисер», а исключительно за то, что «наращивал». Даром, что в присутствии главы государства (на заседании Совета по русскому языку при Президенте РФ) дерзнул напомнить о политике «чести и бескорыстия», о высоких нравственных принципах, которыми должно руководствоваться это самое государство.
А теперь позволю себе несколько скорректировать жанр.
Любезный Гена, я ненамного моложе тебя, поэтому мой возраст, равно как и наше более чем полувековое знакомство, даёт мне право сказать: умерь свой старческий бред. И главное – не транслируй его почтеннейшей публике, которая по своей доброте, может быть, ещё держит тебя за приличного человека. Вспомни, чему нас учили в школе: со словом надо обращаться честно.
Фотошип
Фотошип
Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев
Президент Украины Пётр Порошенко поздравил жителей Донецка с Днём города, напомнив им, что «мы упорно боремся за ваше возвращение в Украину».
Борется упорно он, хотя
Тут вопросов щекотливых масса.
Что за бред – бороться, не щадя
Самого же «своего» Донбасса?!
Аристарх Зоилов-II
Ночная жизнь
Ночная жизнь
Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев / НаШ ОтВЕТ сТИВеНу КиНГу
Роньшин Валерий
Жил один лесничий. Звали его Егор. А погода была – не приведи Господь – хорошая собака хозяина во двор не выпустит.
Снег валит. Ветер воет. Сидит Егор посреди дремучего леса в своей сторожке, думу думает. Вернее – печку топит.
Время – за полночь.
Вдруг дверь отворяется, и в горнице появляется старик с седой бородой.
– Здравствуй, Егорка, – говорит. – Я твой батя.
– Какой ещё батя? – отвечает Егор. – Мой батя – геолог. Уехал в тайгу золото искать и пропал.
– Да не пропал я! Просто компас случайно разбил и заблудился.
– И где же ты был столько лет?
– Так дорогу обратно искал! Тайга, она, знаешь, какая большая! Без компаса в ней – хана.
– Ну, выпей тогда, батяня, водочки за возвращение, – предлагает Егор.
Старик не заставил себя просить дважды. Выпил водки, огурцом закусил, под стол упал. Захрапел там.
А тут дверь опять отворяется. И в горнице появляется Егорова жена – Нюра. Лет десять как умершая.
– Уф-ф, – от снега отряхивается. – Ну и погодка.
Егор, хоть и не робкого десятка, а тут – сробел, конечно.
А Нюра при-и-и-стально так посмотрела в Егоровы глаза и говорит:
– Ишь глазки-то подленькие как бегают!
– О чём это ты, Нюр? – Егор спрашивает, а у самогó сердце в пятки уходит.
– А о том самом, – отвечает умершая Нюра. – Расскажи-ка, мил дружок, как ты меня на тот свет спровадил.
– Вот этого, Нюра, не надо! – закипятился Егор. – Сама отлично знаешь, что у тебя было двухстороннее воспаление лёгких. И справка от врача имеется. И от судмедэксперта тоже.