Подобныя опредѣленныя указанiя противниками всякой доктрины приравнивались къ трафарету. Между тѣмъ, Суворовъ менѣе чѣмъ кто-либо изъ другихъ полководцевъ, можетъ быть обвиненъ въ любви къ трафарету. И все же онъ въ эпоху ударной тактики такъ ярко высказываетъ свое предпочтенiе къ удару во флангъ. Какъ далеки отъ такой опредѣленности туманныя тактическiя указанiя нашихъ бывшихъ уставовъ и инструкцiй, въ которыхъ подъ предлогомъ того, что на войнѣ "обстановка повелѣваетъ" писались одни общiя мѣста.
Суворов не ограничивается только ясностью и опредѣленностью своихъ общихъ указанiй. Для достиженiя наибольшей быстроты дѣйствiя и маневренной способности своей армiи, несмотря на существующiя недочеты, онъ не стѣсняется "учить" передъ каждымъ предстоящимъ частнымъ случаемъ. Съ этой цѣлью на почвѣ своей общей основной доктрины онъ создаетъ какъ бы рядъ частныхъ доктринъ, отвѣчающихъ болѣе узкой обстановкѣ ожидаемаго частнаго случая. Въ этомъ, именно, смыслѣ должно быть истолковано слѣдующее мѣсто изъ "Науки побѣждать".
"Не довольно, чтобы одни главные начальники были повѣщены о планѣ дѣйствiй. Необходимо и младшимъ начальникамъ постоянно имѣть его въ мысляхъ, чтобы вести войска согласно съ нимъ. Мало того; даже баталiонные, эскадронные, ротные командиры должны знать его; по той же причинѣ — даже унтеръ-офицеры и рядовые. Каждый воинъ долженъ понимать свой маневръ. Тайна есть только предлогъ, больше вредный, чѣмъ полезный. Болтунъ и безъ этого будетъ наказанъ".
Слѣдуетъ отмѣтить, что вышеприведенные слова Суворова упорно понимались, какъ сообщенiе задачъ, возложенныхъ на высшiя войсковые соединенiя и во всѣ младшiя инстанцiи. Это вело къ механическому переписыванiю высшихъ приказовъ и фактически къ затрудненiю соблюденiя тайны операцiи. Никто не обратилъ вниманiя на то, что Суворовъ говоритъ о "планѣ дѣйствiй", т. е. объ избранныхъ методахъ дѣйствiя. Наличiе "плана дѣйствiй" онъ требуетъ даже для самыхъ мелкихъ боевыхъ ячеекъ и чтобы въ установленiи этого "плана дѣйствiй" высшее начальство принимало самое дѣятельное и активное участiе.
Дабы пояснить правильность нашего пониманiя Суворовской системы управленiя, мы приведемъ слѣдующiй примѣръ.
Когда въ войну 1799 г. Суворовъ быстро повелъ часть своихъ войскъ навстрѣчу двигавшемуся изъ Тосканы Макдональду, стратегическая обстановка складывалась такъ: соединенiе Макдональда съ Моро угрожаетъ низвести на нѣтъ уже достигнутые успѣхи и даже грозитъ неудачей всей кампанiи; выгоды центральнаго положенiя позволяли Суворову разбить обоихъ французскихъ генераловъ порознь. Такимъ образомъ, предстояло быстро двинуться навстрѣчу Макдональду и дать ему встрѣчный бой. Въ свою очередь Макдональдъ, съ цѣлью не дать Суворову возможности использовать центральное положенiе, велъ свою армiю, крайне форсируя движенiе. Ясно, что предстоящее сраженiе должно было отразить въ себѣ всѣ особенности встрѣчнаго боя въ наиболѣе рѣзкихъ формахъ. Въ такомъ случаѣ особенное значенiе получаетъ энергiя перваго натиска встрѣчающихся войскъ, такъ какъ во встрѣчномъ бою "кто первый палку въ руки взялъ, тотъ и капралъ". Для достиженiя быстроты развитiя боя должна быть проведена децентрализацiя въ веденiи боя; особенное значенiе получаютъ угрозы флангамъ; успѣхъ долженъ быть развитъ энергичнѣйшимъ преслѣдованiемъ. Генiальность Суворова выразилась въ данномъ случаѣ въ томъ, что онъ съумѣлъ не только правильно понять свое положенiе, но и предугадать методы Макдональда. Въ этомъ можно убѣдиться изъ словъ Суворова, сказанныхъ Багратiону, командовавшему авангардомъ и просившему разрѣшенiя полководца повременить нападенiемъ, пока не подтянется хотя часть отсталыхъ, потому что въ ротахъ не насчитывалось и по 40 человѣкъ. На это Суворовъ сказалъ ему на ухо: "А у Макдональда нѣтъ и по 20-ти. Атакуй съ Богомъ. Ура!"
Исходя изъ ожидаемыхъ имъ условiй боя, Суворовъ отдаетъ еще за 3 дня до встрѣчи слѣдующiй приказъ:
Приказъ по союзной армiи.
Непрiятеля поражать холоднымъ оружiемъ, штыкомъ, саблями и пиками[10]. Артиллерiя стрѣляетъ по своему разсмотрѣнiю, почему она по линiи не расписывается[11]. Кавалерiи и казакамъ стараться непрiятелю во флангъ ворваться[12].
Въ атакѣ не удерживать[13].
Когда непрiятель будетъ сколотъ, срубленъ, тотчасъ преслѣдовать его и не давать ему времени ни собраться, ни строиться. Если непрiятель будетъ сдаваться, то его щадить; только приказывать бросать оружiе. При атакѣ кричать, чтобы непрiятель сдавался, о чемъ всѣ войска извѣстить. Не взирая на труды, преслѣдовать непрiятеля денно и нощно до тѣхъ поръ, пока истребленъ не будетъ[14].
Чтобы котлы и прочiе легкiе обозы были не въ дальнемъ разстоянiи при сближенiи къ непрiятелю, дабы по разбитiи его можно было каши варить. А, впрочемъ, побѣдители должны быть довольны взятымъ въ ранцахъ хлѣбомъ и въ манеркахъ водою.
Кавалерiя должна о фуражѣ сама пещись.
Суворовъ.
Александрiя, 3 Iюня 1799 г.
Независимо отъ этого приказа отдавались диспозицiи. Въ одной изъ нихъ отъ 1-го iюня былъ точно указанъ тотъ боевой порядокъ, въ который по правиламъ линейной тактики должны выстраиваться войска. Такимъ образомъ, приказъ по армiи отъ 3-го iюня не представлялъ собой то, что мы обыкновенно понимаемъ подъ словомъ "оперативный приказъ". Это инструкцiя, какъ дѣйствовать въ предстоящемъ бою. Полководецъ на основанiи ему одному извѣстныхъ данныхъ бралъ на себя рѣшенiе задачи выбора методовъ веденiя боя и сообщалъ это рѣшенiе до самыхъ низовъ армiи. Вотъ какъ онъ самъ выполнялъ свою мысль, чтобы "каждый воинъ понималъ свой маневръ".
Проводя свою доктрину, фельдмаршалъ Мольтке, какъ мы видѣли выше, тоже долженъ былъ считаться съ еще не созрѣвшимъ для воспрiятiя его доктрины команднымъ составомъ. По существу дѣла онъ пошелъ путемъ Суворова съ тою только разницей, что его единоличную работу онъ замѣнилъ работою коллективовъ, а именно Большимъ Генеральнымъ Штабомъ изъ лично выбранныхъ и лично подготовленныхъ имъ лицъ и еще въ томъ, что эту работу велъ въ теченiе долгихъ лѣтъ мира, натаскивая командный составъ на частныхъ случаяхъ путемъ рѣшенiя задачъ на картахъ, военныхъ игръ, полевыхъ поѣздокъ и маневровъ. Тотъ же созданный имъ органъ, но взятый въ болѣе широкихъ рамкахъ всего Генеральнаго Штаба, долженъ былъ въ случаѣ войны послужить кадромъ "подсказчиковъ" для оказавшихся несостоятельными высшихъ начальниковъ. Но сознавая, что этотъ путь очень скользкiй, въ особенности же въ области высшаго командованiя, Мольтке вставляетъ въ работу Прусскаго Генеральнаго Штаба о войнѣ 1859 года слѣдующiя строки:
"Въ большинствѣ случаевъ Главнокомандующiй предпочтетъ воспользоваться совѣтомъ. Можетъ случиться, что совѣтъ этотъ будетъ результатомъ обсужденiя многихъ лицъ, которыхъ талантъ и опытность дѣлаютъ способными вѣрно судить о положенiи дѣла; но въ этомъ случаѣ одно мнѣнiе должно господствовать надъ всѣми прочими".
"Военно-iерархическая организацiя должна здѣсь притти на помощь въ дѣлѣ собординацiи мысли".
"Только подобное мнѣнiе и должно быть представлено на критическое обсужденiе военноначальника и притомъ однимъ лицомъ, которому дано на то право и даже это поставлено въ обязанность. Пусть это единственное лицо будетъ избрано самимъ военноначальникомъ, не по старшинству, а только по личному довѣрiю. Хотя данный совѣтъ и можетъ оказаться далеко не лучшимъ, но онъ долженъ быть исполненъ съ полной послѣдовательностью и энергiей, стремясь неуклонно къ разъ поставленной цѣли, и дѣло еще можетъ окончиться успѣшно. Даже при наличiи совѣтника у военноначальника остается еще чрезвычайно большая заслуга — это принятiе на себя отвѣтственности за приведенiе въ исполненiе полученнаго совѣта".
"Если же военноначальникъ будетъ окруженъ нѣсколькими независимыми другъ отъ друга лицами (чѣмъ ихъ будетъ больше, чѣмъ они будутъ выше поставлены и чѣмъ они будутъ умнѣе, тѣмъ хуже); если онъ будетъ слушаться совѣтовъ то одного, то другого; если онъ приметъ для исполненiя дѣльное предложенiе одного, но только до извѣстнаго предѣла, затѣмъ приметъ предложенiе другого, можетъ быть даже лучшее, но противорѣчащее первому, если далѣе онъ согласиться хотя и съ вполнѣ основательными возраженiями третьяго и со способами устраненiя замѣченныхъ дефектовъ, предложенныхъ четвертымъ, то смѣло можно ручаться 100 противъ 1, что при такихъ мѣрахъ, какъ бы онѣ сами по себѣ не были хороши и какъ бы не были хорошо мотивированы, — онъ проиграетъ кампанiю.