Из озера вытекает река, впадающая в Ян-цзы. При выходе реки из озера — над водою высится каменистая скала «Большой утес сироты», а на самой Ян-цзы против устья притока над водой поднимается другой утес, известный под именем «Малого утеса сироты».
Ниже озера По-Ян-Ху «Великая река» направляется на северо-восток, протекая по широкой равнине. Могучий поток плавно несет свои воды в широком русле. Зеленеющие острова прерывают там и сям однообразие водного пространства. По берегам лепятся домики, окруженные группами деревьев и бамбуковыми рощами. Какая-нибудь пагода, стоящая одиноко на выступе береговых холмов, возвещает соседство города. Невысокие косогоры, испещренные полосами зелени, господствуют над возделанными полями обоих берегов; удаляясь от берега, холмы постепенно теряются в синеватой дымке горизонта.
Наиболее значительным городом этой части Ян-цзы является Ан-Цин-Фу, главный город провинции Ань-Хой, или области «Мирных городов». Еще ниже на правом берегу Ян-цзы мы видим У-Ху и Тай-Нин, а на левом Хэ-Чжоу. Вскоре показываются и- строения Нанкина, или «Южной столицы» и его большого предместья на левом берегу реки — Пу-Коу.
Современный Нанкин ничего особенного не представляет. Это — сравнительно пустынный город, хотя в нем и насчитывается до полумиллиона жителей. Многие улицы города состоят из жалких глиняных мазанок, крытых соломой.
Нанкин запустел после разгрома (в 60-х годах прошлого столетия) «тайпингов», которые хотели основать в Китае «Мужицкое царство мира», — царство равенства и братства. Нанкин был избран столицей тайпингов, и на него обрушилась вся ярость богдыхана и его мандаринов. Разгром и казни революционеров-крестьян превзошли, пожалуй, по своей жестокости и бесчеловечности расправу версальцев над парижскими коммунарами 1871 года…
После артиллерийской бомбардировки, длившейся почти месяц, Нанкин пал летом 1864 г. — и началась резня. До ста тысяч человек «рыцарей мира» было умерщвлено императорскими войсками в течение трех дней. Весь город был предан разрушению. Во время бомбардировки в Нанкине погибла и знаменитая «фарфоровая башня», считавшаяся «восьмым чудом света».
Спустя 63 года, в марте 1927 года Нанкин снова пережил жуткие дни. На этот раз его громила англо-американская артиллерия, — за то, что китайцы вздумали быть хозяевами в своей же стране.
Главная достопримечательность Нанкина находится не в самом городе, а в его окрестностях — это усыпальница императоров знаменитой династии Мин, «собирателей» Китая.
Еще издали на фоне горного кряжа, находящегося на севере, мы замечаем довольно высокий холм, поросший густым лесом. Перед холмом устроена кумирня. От этой кумирни идет к югу широкая аллея длиной в пятьсот метров. Аллея заканчивается двумя высокими колоннами. По обеим сторонам аллеи мы видим каменные изваяния древних императоров, а на другой аллее, идущей к востоку, — стоят парные каменные изваяния животных. Вот два лежащих льва, за ними виднеются два лежащих верблюда, а там еще и еще звери: слоны, единороги, носороги…
Аллея идет зигзагами, так как каменные животные должны охранять могилы императоров от злых духов, которые, по верованию китайцев, летают только прямо и поэтому, если бы аллея была прямая, а не зигзагами, то злые духи легко могли бы найти дорогу к могилам.
На спинах стоящих каменных слонов можно видеть массу камешков (см. помещенную дальше фотографию). Эти камешки связаны с таким суеверием китайцев: многие китайцы, вступая в брак, являются сюда перед свадьбой и бросают камешки на спины слонов; если камешек удержится на спине, значит небо в течение первого же года благословит брак китайца сыном, а если камешек упадет, то родится дочь. Девочки в китайской семье являются «лишним ртом», и поэтому часто молодая чета, не желающая иметь девочку, ждет целый год и затем снова приходит в Нанкин и бросает на спину слонов камешки, вымаливая у неба сына, который в старости будет кормильцем родителей…
Ниже Нанкина пароход проходит мимо большого города Чжэнь-Цзяна, от которого начинается «Большой канал», соединяющий реку Ян-цзы с другой великой китайской рекой Хуан-Хэ (Желтой рекой). Под стенами этого города в 1842 г. англичане одержали первую победу над китайцами, и эта победа позволила им предписать Китаю свои условия на конгрессе в Нанкине. Когда в 1842 году англичане взяли Чжэнь-Цзян и ворвались в город, то они нашли в городе только мертвых. Защитники города перерезали своих жен и детей, а затем сами себя лишили жизни, чтобы не подпасть под ненавистное владычество «рыжеволосых варваров».
После Чжэнь-Цзяна мощная река принимает вид морского залива. Ее мутные воды медленно текут вдоль низменных болотистых берегов. Здесь берега сравнительно пустынны, так как нередко бывают наводнения, и поэтому города и деревни строятся вдали от берега. Только кое-где виднеются железные нефтяные баки Стандарт-Ойль и Азиатской Нефтяной Компании.
Но вот пароход делает поворот. Он входит в устье последнего притока Янцзы— реки Ван-Пу, на берегах которой расположен Шанхай — первый порт Китая по своему экономическому значению. На берегах сразу вырастает целый лес фабричных труб, подымаются бесконечные ряды складов, доков и верфи. Это — Вузунг, который можно назвать предместьем Шанхая.
Река становится значительно уже. Двумя почти беспрерывными вереницами движутся вверх и вниз по реке английские, французские и американские крейсера и канонерки. Зеленые гиганты «Канадо-Тихоокеанской Компании» оглушают воздух своими гудками. Стройные моторные суда Ниппон-Юсен-Кайша беспрестанно снуют между бесчисленными грузовыми пароходами всех наций, размеров и форм.
Но вот наш пароход приближается к самому Шанхаю. Слева Пу-Тунг, — быстро растущий рабочий район, из которого сотни паромов и маленьких пароходиков перевозят в город и обратно тысячи рабочих. Справа от нас тянутся пристани и фабрики района Ян-Цзе-Пу.
Немного найдется в мире больших городов, где было бы сосредоточено так много фабрик и заводов, как в Шанхае. Когда видишь бесконечные ряды фабрик и заводов вдоль реки, горящие огнями всю ночь, работающие беспрерывно в две смены по 111/2 часов, как-то непосредственно ощущаешь весь подавляющий гнет мирового капитализма!..
В Шанхае сосредоточено около 300 крупных современных фабрик и заводов. На первом месте стоят 60 хлопчатобумажных фабрик, затем идут 80 шелкопрядильных, на которых работает 200 тысяч рабочих, исключительно женщины и дети; здесь же насчитывается 70 больших трикотажных фабрик, на которых работают также женщины и подростки-девочки.
Кроме того, в Шанхае имеется огромная фабрика текстильных машин, несколько железоделательных и сталелитейных заводов, около десятка судостроительных верфей, паровозо- и вагоностроительные заводы, механические мастерские, два завода электрических ламп, около сотни табачных фабрик, 17 стекольных заводов, 8 спичечных фабрик, 4 бумажных, 19 паровых мельниц, многочисленные кожевенные заводы, маслобойные, сахарные и т. д.
Нельзя не упомянуть также о шанхайских типографиях, из которых многие (как, напр., типография «Коммерческой Прессы») оборудованы согласно последнему слову техники и имеют по две тысячи рабочих.
На шанхайских фабриках и заводах, на верфях и пристанях работает более миллиона человек рабочих. Чем же объясняется такое сосредоточение промышленности в Шанхае?
Можно указать две причины: во-первых, выгодное географическое положение Шанхая, лежащего у входа в центральный Китай, куда ведет удобная водная дорога Ян-цзы. Шанхай — это сын Янцзы, порождение великой реки. С другой стороны, развитие шанхайской промышленности объясняется страшной дешевизной труда китайцев.