Тебя тянуло на Восток,
На край земли тебя манило,
Где нрав правителей жесток,
Где солнце землю опалило.
Беги арба, пыли арба,
Скрипи от Кафы и до Крыма —
В Хаджи — Тархан влечёт судьба,
Через простор необозримый.
Тебя приветил хан Узбек —
Ему ты стал своим и близким.
Что ты неглупый человек,
Подметил и султан делийский.
Ты белый свет объехал весь —
Хорезм и Дели, и Мальдивы,
Чтоб впечатлений разных смесь
Потомкам изложить не лживо.
Поныне благодарны мы
Тебе, за все твои маршруты.
Не сгинули во мраке тьмы
Твои старанья, Ибн Баттута.
Исчезнут страны и века,
Но сохранит навечно память,
Когда и где, зачем и как,
И что в те годы было с нами…
Давай, мой друг, и ты дерзай!
Не трать впустую ни минуты!
Найдёт тебя твой Ибн Джузай[1],
Опишет путь твой — Стань «Баттутой»!
«У меня такая вот история…»
У меня такая вот история:
С виду я — нормальный человек,
Но внутри меня «лаборатория»
Изучает мыслей моих бег.
Всё, вокруг меня происходящее,
Тест на соответствие пройдёт —
Мне она оставит подходящее,
А не подходящее вернёт.
Кореш предложил вчера — покурим, мол,
А она мне: «Вреден никотин!»
Другу отвечаю я: «В натуре, мол,
Воздержусь. Ты „посмоли“ один».
Накачу пойду я лучше водочки.
А она: «Так пьют лишь алкаши!»
Нет бы, промолчать, хоть разик, сволочи,
Я ж немного — чисто для души.
И на все соображенья мои новые
Ставит, сволота, своё табу —
Говорит — я, мол, за жизнь здоровую
С головой твоей веду борьбу.
Для неё я — что-то вроде кролика,
Опыты ведёт она на мне,
Говорит, мол, я из алкоголика
Вылеплю культурное вполне…
У меня такая вот история,
Я живу не так, хоть волком вой,
Вот пишу вам, а «лаборатория»
Бьёт меня о стену головой.
«Средою окружающей обижен…»
Средою окружающей обижен,
Я подлый антураж её отверг.
Тьфу на неё! Дороже мне и ближе
Отныне окружающий четверг.
А с четвергом не ладя, не заплачу —
И вновь к среде я не вернусь, ни-ни,
Я «окружающею» пятницу назначу,
Имея про запас другие дни.
Метаморфозой среду озаботив,
Скажу ей — окружай, но эффективно,
Я, в глубине души, совсем не против,
Когда ты адекватно креативна.
Обидно мне, когда ты суггестивно
Детерминируешь деменции приметы…
Прости меня, читатель мой наивный, —
У нас тут, я и Главный врач — поэты.
«Знаете, Саша, какая фигня…»
А. Сахнову
Знаете, Саша, какая фигня —
Честно признаюсь, чего уж крутить,
Муза, в вагоне, подначив меня,
Следует дальше, а мне — выходить.
Время — дорога, а дальше — «облом»,
Только кайлою приступишь махать,
Глядь, получается… «баба с веслом»,
И не поправишь, блин, надо бежать.
Надо б доделать — ан нет — отлегло,
И затерялась былая мысля,
Ржа поедает и тупит кайло.
Думаешь: «Ладно, вернусь опосля».
А опосля — дел иных непокой,
И что-то новое, с новой строки,
Заняты правая с левой рукой —
Вот и фигачишь со «средней руки».
Но — не халявщик я, труд мне — не в лом,
Чтоб не угас вдохновенности пыл,
Езжу я в транспорте с новым кайлом…
Даже напильник, на случай, купил.
Сергей Смирнов
Пародия на стихи Степана Подоляко
Я не вижу зеленые кроны,
Не тревожен дыханьем весны,
Не внимаю восторгам вороны
На гнезде у верхушки сосны;
Память — горькая сладость, похоже,
Память сердца — еще погорчей:
Помнит стан, помнит нежную кожу,
Карий отблеск коварных очей…
Не свети, солнце, утром, в окошко,
Май, дружище, дождись на дворе.
Не жилец я сегодня немножко,
Я душою пока в декабре.
вернуться
1
Ибн Джузай — ученый шейх из Гранады, записавший в г. Фесе (Марокко) в 1354–1355 гг. под диктовку Ибн Баттуты воспоминания о его путешествиях.