Вдруг в толпе раздается тревожный, взволнованный шопот:
— Тише!.. Там кричат!..
И стало тихо, до ужаса тихо… Тогда мы услыхали, что оттуда, среди мрака и тишины ночи, несется протяжный, высокий голос:
— Бра-а-тцы!..
Пришли солдаты — маленькие, серенькие, жалкие — Литовский полк. Кто-то из нас сказал ближайшему:
— Ведь это, голубчик, люди горят!
Но он глядел на огонь и лепетал трясущимися губами:
— Господи, боже мой. Господи…
А гигантский трехтрубный крейсер горел. И опять этот страшный, безвестный, далекий крик:
— Бра-а-тцы!
И потом вдруг что-то ужасное, нелепое, что не выразишь на человеческом языке, крик внезапной боли, вопль живого горящего тела, короткий, пронзительный, сразу оборвавшийся крик. Это все оттуда…
Больше не слышно криков. Душит бессильная злоба. Мы уезжаем. Крейсер горит до утра…»
Севастопольское восстание было подавлено с неслыханной жестокостью. Шмидт, пытавшийся бежать переодетый— в матросском платье, — был задержан. Он и еще трое матросов с «Очакова» были расстреляны на острове Березани 6 марта 1906 г. Они умерли героями. Шмидт был убит лишь вторым залпом…
Адмирал Чухнин, после подавления очаковского восстания, телеграфировал царю: «Военная буря затихла, революционная — нет». И он был прав. На помощь своему собрату — черноморскому флоту — поднимается флот Балтийский.
В тихой, красивой бухте Попон-Гвик (у Ревеля) мирно стоял учебно-артиллерийский отряд судов: крейсер I ранга «Память Азова», минный крейсер «Воевода» и миноносцы. На судах шла обычная работа, по зеркальной глади бухты скользили катера, шлюпки: ничто не предвещало мятежа. А он грянул в ночь с 19 на 20 июля 1906 года.
Команда «Памяти Азова» получила известие о восстании гарнизона на Свеаборгских островах. Решено было поддержать его, для чего и захватить в первую очередь крейсер.
Началось дело так. На крейсере вдруг погасло электричество. А затем раздался голос главаря восстания, матроса Лобадина:
— Выходи за мной! Ну, братцы, не зевай!..
Матросы бросились к винтовкам. Началась перестрелка с офицерами, во время которой был ранен шпион и доносчик, судовой священник отец Клавдий. Офицеры спустились в баркас и пошли к берегу. По ним командой был открыт огонь из винтовок и 47-мм орудия. Но они успели скрыться.
На «Памяти Азова» взвились красные флаги. Но названные суда эскадры не поддержали восстания. «Азов» поднял сигнал:
«Воеводе» и миноносцу «Ретивый» следовать за мной»!
Последовал ответный сигнал:
«Ясно вижу».
Но названные суда не присоединились. Возмущенный «Азов» повернул пушки правого борта на предателей. Тогда «Воевода» и «Ретивый» бросились к берегу. Команды их, во главе с офицерами, высадились и, оставив суда, убежали в лес. «Азов» один покинул рейд и пошел в Ревель.
Во время этого перехода среди команды начались разногласия. Часть несознательных матросов-новобранцев, сагитированная унтер-офицерами, оставшимися на корабле, внезапно подняли контр мятеж.
В 7 часов вечера на палубе «Азова», стоявшего уже около Ревеля, завязалась горячая схватка. Полтора часа шел кровопролитный бой с переменным успехом. Революционеры начали уже одерживать верх, но в это время из Ревеля подоспели два парохода с жандармами и солдатами.
Жандармы взяли «Азов» на абордаж. Рукопашный бой закипел с еще большей силой. В этой неравной схватке предателем писарем Евстафьевым был убит глава восстания Лобадин.
После смерти вождя борьба продолжалась недолго. Вскоре красный флаг пополз вниз. Снова засвистела боцманская дудка. Мятежников схватывают жандармы и отправляют в Вышгородский замок, где их садят в страшную старинную башню «Маргарита».
Суд приговорил 18 человек азовцев на разные сроки каторжных работ. Четверо были расстреляны. Тела их выбросили в море.