Гудэн предложил одному берберу разрезать яйцо. Тибо на большом блюде понес разрезанное яйцо в публику, предлагая всем желающим отведать. Берберы с недоверием брали и, посыпавши солью, ели.
Гудэн вынул из кастрюли гигантское куриное яйцо и предложил одному из берберов разрезать его.
Яйцо как яйцо! Никакого обмана!
Берберы с изумлением смотрели на фокусника.
— Я слышал, что марабуты могут творить чудеса, — сказал Гудэн. — Но я хотел бы знать, есть ли среди них сильные люди… Кто считает себя силачом, пусть подойдет ко мне.
Весь в белом, на арену вышел рослый марабут и с самоуверенной улыбкой приблизился к Гудэну. Фокусник внимательно оглядел его с головы до пят и спросил:
— Ты считаешь себя сильным человеком?
Марабут презрительно усмехнулся и, обнажив руку, показал свой железный бицепс.
— А ты уверен в том, что через пять минут ты будешь так же силен, как сейчас.
— Я считаю этот вопрос неразумным, — сказал марабут.
— Напрасно!.. Ты ошибаешься!.. Стоит мне захотеть — и ты в один миг сделаешься слабее грудного ребенка.
Марабут засмеялся.
Гудэн отошел в сторону и, указывая на небольшой металлический сундучок, спросил:
— Ты можешь поднять этот ящик?
На крышке ящика была петля. Марабут просунул в эту петлю мизинец и поднял ящик над головой.
— И это все? — презрительно спросил он.
В ответ — Гудэн стал произносить заклинания и, медленно шествуя вокруг ящика, размахивал волшебной палочкой.
Потом приблизился к марабуту, протянул руку и, топнув ногой, угрожающе вскрикнул:
— Теперь ты слабее женщины! Тебе легче взлететь к небесам, чем поднять этот ящик хотя бы на один сантиметр от земли!
Марабут — при напряженном молчании всего цирка — подошел к ящику и снова попробовал поднять его одним мизинцем, но это ему теперь не удалось. Тогда он внимательно осмотрел ящик со всех сторон и ухватился обеими руками. Но ящик не трогался с места. Марабут напрягал все свои силы, но ничего не мог сделать, — ящик был неподвижен.
Задыхаясь, обливаясь потом и сгорая от стыда, марабут отошел в сторону. Отдохнувши немного, он взялся за ящик с такой силой, что на подмостках затрещали доски. Он весь побагровел, жилы надулись, дыхание стало прерывистым и тяжелым. И вдруг все тело его конвульсивно вздрогнуло, руки повисли, он упал на колени и завопил диким голосом.
Гудэн подошел к нему и прикоснулся к его плечу волшебной палочкой. Марабут с воплем ужаса вскочил и, расталкивая публику, бросился из цирка.
Берберы были ошеломлены. Не давая им опомниться, Гудэн продолжал:
— Я хотел бы знать, — есть ли здесь марабуты, хорошо знающие коран?
По цирку пронесся ропот, и на подмостки поднялся- медлительный, важный седой старик в зеленой чалме.
— Я сорок лет изучаю коран, — спокойно сказал он, строго посмотрев на фокусника.
Гудэн взял со стола коран и, раскрыв его, обратился к старику:
— Если ты сорок лет изучаешь коран, так скажи мне: какое первое слово стоит в седьмой строке снизу на сто двадцать третьей странице?
— На такой вопрос никто не может ответить, — сказал старик.
— А я могу! — заявил Гудэн.
— Вы видели когда-нибудь такого глупого лжеца? — закричал старик. — Этот вонючий шакал брешет, будто он знает коран лучше меня!
Весь цирк зарокотал, взлетели угрожающие выкрики. Но Гудэн поднял волшебную палочку, и берберы замолкли.
Тогда он надел на голову чалму, взял со стола несколько экземпляров корана и роздал их присутствующим.
— Раскрывайте коран на какой хотите странице, возьмите любую строчку— и я скажу вам, что там написано.
Изумлению берберов не было предела. Они выкрикивали страницы и строчки — и этот европейский колдун ни разу не ошибся, произнося именно те слова, какие стояли в указанных местах корана. Ему завязали глаза, подозревая, что он каким-нибудь способом видит раскрываемые страницы корана. Но и с завязанными глазами колдун ни разу не ошибся.
С возбуждением берберы обсуждали это небывалое событие. В это время вошел Тибо с «Шайтаном» — дрессированной собакой Гудэна. По приказанию хозяина, собака вскочила на небольшой столик и спокойно улеглась.
— Обратите внимание на эту собаку, — сказал Гудэн. — Такой собаки нет нигде в мире, — она говорит по-арабски! Если хотите знать, эта собака была раньше человеком… Этого человека я превратил в собаку силой своего колдовства, и по его просьбе, оставил ему способность человеческой речи.
Гудэн отошел от собаки в сторону на несколько шагов. Умная собака внимательно следила за своим хозяином.
— Шайтан, — эти почтенные люди хотят услышать твой голос. Жаль только, что ты в дороге простудился… Ты, наверно, будешь хрипеть…
Собака кивнула головой, широко разинула пасть и сказала на чистейшем арабском языке:
— Все, что говорит мой хозяин, — истинная правда. — Да, я был человеком— таким же, как и вы. Скажу больше: я был марабутом. Встретившись с великим волшебником Гудэном, я вступил с ним в состязание, которое окончилось для меня позором. Я был превращен в собаку. Нет в мире волшебника более могущественного, чем мой хозяин. Правда, участь моя печальна, но мой хозяин обращается со мной очень хорошо и даже обещал найти мне подходящую жену.
Эта собачья речь вызвала взрыв негодования среди марабутов. Несколько человек бросились на сцену, и один из них схватил собаку за горло и стал ее душить. Гудэн дал тревожный звонок. Прибежали оба солдата и Тибо и с большим трудом освободили несчастную собаку из рук разъяренных фанатиков.
Тогда душитель собаки выхватил из-за пояса пистолет и направил дуло на Гудэна.
— Если ты великий колдун, то тебе ничего не стоит поймать мою пулю на лету, и она не причинит тебе никакого вреда.
— Да, — спокойно ответил Гудэн, — я могу это сделать. — Но я хочу обратиться к присутствующим здесь этим почтенным людям с просьбой: разрешите мне отложить это испытание до завтрашнего утра. Моя собака сильно пострадала, и я должен сделать ей перевязку.
И обратившись к рассвирепевшему марабуту, он добавил:
— Завтра после утреннего намаза я буду здесь и приму твой вызов.
IV. Испытание пулей и огнем.
Утром, когда Гудэн вышел на улицу, заливистым тенором звенел муэззин.
Вдали серебряным криком отвечали снеговые вершины Атласа.
На голове фокусника лаковым лоском блестел цилиндр. Галстук, манишка и манжеты сверкали бриллиантами.
Натянувши белые перчатки, Гудэн направился к цирку. Лаковые ботинки ныряли в теплую пыль. Куры с громким кудахтаньем испуганно разбегались в стороны. Толпа полуголых мальчишек бежала за фокусником.
— Белый чорт с кастрюлей на голове!.. — кричали они. — И с двумя хвостами сзади!
Около цирка стояла большая толпа берберов. Увидев фокусника, они бросились занимать места.
Когда Гудэн вышел на сцену, вчерашний марабут был уже здесь. Он подал фокуснику два пистолета старинной системы, заряжавшиеся через дуло. Очевидно, это оружие досталось ему по наследству от предков.
В пистолеты всыпали порох и забили пыжи. Гудэн взял мешочек с пулями, на глазах у всех опустил одну пулю в дуло и шомполом забил второй пыж. Так же зарядили и второй пистолет. Марабут внимательно следил за всеми движениями фокусника.
Гудэн отошел от марабута на расстояние пятнадцати шагов и дал знак начинать эту своеобразную дуэль. Марабут поднял пистолет, старательно прицелился и выстрелил.