— Хорош!.. — одобрительно проговорил он, пытливо оглядывая настороженный ствол.
Из тупого рыла пушки жутко торчало острое жало гарпуна. Отточенная сталь горела синеватым блеском, и спираль тонкого троса, свернутого в кольца за рамой лафета, как змея, приготовила страшный бросок.
Голубая пустыня океана оживилась внезапно появившейся стаей птиц; крикливые чайки и грузные бакланы носились над волнами. Хлопая крыльями, бросались они с высоты в воду и, подцепив хищным клювом добычу, улетали туда, где на полосе горизонта выступали вершины пловучего льда.
Столпившись на баке, матросы с любопытством следили за охотой нырявших птиц.
— Мойва[94]) идет, — проговорил пожилой помор, вглядываясь в воду. — В этот год запоздала, надо бы по весне ей подняться.
Он приготовился было рассказывать что-то, но вахтенный, сидевший в бочке с подзорной трубой, закричал:
— Зверь!.. Слева юровой[95]), справа сонный! Вороти направо!..
Матросы мигом заняли свои места, судно легло поперек зыби и, покачиваясь с бока на бок, пошло по указанию вахтенного.
На носу у пушки застыли в настороженном оцепенении старшина и гарпунщик.
Слегка опаленное океанской ветреницей лицо гарпунщика Яна стало точно высеченным из серого камня. Нижняя челюсть подалась вперед, нос заострился, а плотно сжатые губы напряженно замкнулись. Лишь в глубоких прорезах глаз, словно льдинки, засветились голубым холодным блеском две лучистые точки, в которых отразилась игра изумрудных волн.
Шхуна тихо скользит. Впереди, мирно покачиваясь на волнах, распласталась грузная туша кита. Словно греясь в млеющей над океаном солнечной мари, крутым завалом поднялась спина животного. Над нею с криком носятся чайки. Издалека видно, как слетаются они на темное пятно, соскучась по твердой почве, но, покружась, пугливо отлетают прочь от качающейся туши, и сильнее звучит их крик, похожий на плач ребенка…
Судно приближается к зверю. Застопоренный мотор прекратил свой звенящий стук, и оно, разогнанное быстрым ходом, бесшумно надвигается на жертву.
Старшина беспокойно ткнул локтем Яна. Ему казалось, что шхуна вот-вот скользнет под уклон зыби, и острый штевень[96]) уткнется в кита.
Но Ян, не отрывая глаз от отливавшей блеском, спокойно лежавшей громадины, прошептал:
— Приготовь второй гарпун с дюймовым тросом! — И, нагнувшись над пушкой, замер.
Видно было, как его глаза бегали быстро с конца гарпуна к цели и обратно, и на скуле окаменелого лица нервно дергалась жилка. Крепкая, как железные клещи, рука оборвала нить запальной трубки. Гулко грянул пушечный выстрел, и спираль стального троса, развернувшись, взметнулась за борт.
Крик радости сорвался с мачты. Перегнувшись через край бочки, вахтенный одобрительно кивал головой.
Когда рассеялся пороховой дым, все увидели, что метко пущенный гарпун до конца впился в тело животного и сильно отброшенный трос, захлеснувшись через спину, свился в кольцо.
Быстро заряжена пушка, и стальное жало нового гарпуна торчит уже из ствола. Ян целится, и опять вместе с гулом выстрела шипит змея крутящегося троса. А с мачты на палубу слетает восторженный крик вахтенного.
Запенилась зыбь… У боков кита зачастили волны, широкий хвост взметнулся над водой, глощно ударил, поднимая каскады брызг.
— Трави! — зычно крикнул старшина матросам, набиравшим бухты[97]) тросов.
Кит ушел в глубину… Натянулись, как струны, оба стальных троса.
— Стой!.. Крепи!.. — командует старшина.
Матросы поспешно крепят концы. Стальные тросы впиваются в деревянный планшир[98]). От его кромки с дымом отлетают щепы, борт скрипит, и судно кренится набок…
— Уйдет, злодей… Трави по малу!.. — озабоченно бросает матросам старшина.
Матросы слегка сдают трос. Судно как будто выпрямляется, но снова нажимают на планшир туго натянутые тросы, и борт еще сильнее зарывается в волны.
— Чорт с ним!.. Крепи на мертвую!.. — злобно сплюнув, бросает старшина и, подбегая к борту, с тревогой глядит на готовые оборваться тросы…
Охваченный оцепенением экипаж ждет, чем кончатся усилия подводного богатыря. Палуба накренилась, в полупортики[99]) заглянула, словно любопытствуя, вода, а желтая Фроська, задрав хвост, шмыгнула под шлюпку и оттуда, уставясь горящими точками глаз, смотрит с ужасом на ползущую по палубе воду…
Вдруг на кромке планшира бессильно ли внезапно ослабевшие тросы, наклонившийся борт поднялся, и шхуна, словцо человек, сбросивший с плеч тяжесть, облегченно тряхнула всем корпусом.
98
Планшир — деревянный брус, который идет вдоль верхнего края фальшборта. Фальшборт— надставной борт, надеваемый и снимаемый по желанию и заменяющий перила; на мелких судах предохраняет от волн, на больших — ставится при большой нагрузке.