Так я соприкоснулся впервые с нашей тайной. Погода сильно испортилась, но мы, не обращая на это внимания, производили глубоководное траленье юго-западнее мыса Юба, отмечая температуру и пробуя степень насыщенности солью морской воды. Это увлекательное занятие — глубоководное траленье Петтерсоновским тралом, который захватывает сразу три метра в ширину и загребает все, что встречает на пути, иногда опускаясь до глубины в полмили и принося каждый раз самые разнообразные виды рыб. Иногда с самого дна мы вытаскивали полтонны чистой розоватой слизи, этого сырого материала будущей жизни. Иногда это бывал ил, распадавшийся под микроскопом на миллионы тончайших круглых и прямоугольных телец, разделенных между собой прослойками аморфной[15]) грязи. Я не стану перечислять вам всех этих бротулид и макрутид, асцидий и голотурий, полипов и иглокожих; могу лишь сказать, что плоды океана неистощимы, и мы деятельно их собирали. И все время я не мог отвязаться от ощущения, что не затем привез нас сюда Маракот, что другие планы скрываются в этом сухом, узком черепе египетской мумии. Все это мне казалось лишь репетицией, пробой, за которой начнется настоящее дело.
…Дописав это письмо до сих пор, я отправился на берег, чтобы в последний раз, может быть, походить по земле. Завтра рано утром мы отплываем дальше. Оказалось, что моя прогулка вышла весьма кстати, потому что на пристани разыгрался серьезный скандал с участием в главных ролях Маракота и Биля Сканлэна. Биль — известный задира, и, по его выражению, у него часто бывает зуд в кулаках, но, когда его окружило с полдюжины испанцев, и все с ножами, положение механика стало незавидным; как раз в этот момент мне удалось вмешаться. Оказалось, что доктор нанял одно из тех странных сооружений, которые неприхотливые туземцы называют пролетками, объехал пол-острова, обнюхивая его, как геолог, но совершенно позабыл, что не захватил с собой денег. Когда дело дошло до расплаты, он никак не мог объяснить туземцам, в чем дело, а извозчик в залог стал отнимать у него часы. Тут Биль Сканлэн пришел в действие, и не миновать бы им обоим ножа, если бы я не уладил дела, компенсировав извозчика одним, а парня с подбитым глазом— пятью долларами. Все сошло благополучно, и тут-то в Маракоте впервые обнаружились человеческие чувства. Когда мы добрались до яхты, он пригласил меня в свою маленькую каюту и поблагодарил за вмешательство.
— Да, кстати, мистер Хедлей, — заметил он. — Насколько мне известно, вы не женаты?
— Нет, — ответил я.
— Так что от вас никто не зависит?
— Нет.
— Прекрасно, — сказал он. — Я молчал пока о своих намерениях, имея основательные причины держать их втайне. Основная причина — боязнь, что меня могут опередить. Когда разглашаются научные идеи, их могут предвосхитить другие, как Амундсен предвосхитил идею Скотта. Если бы Скотт, как я, хранил свой проект в тайне, то не Амундсен, а он первый достиг бы Южного полюса, — и потому я молчал. Но сейчас мы подходим вплотную к нашему великому приключению, и никакой соперник не успеет предвосхитить мои идеи. Завтра мы поплывем к нашей настоящей цели.
— Какая же это цель? — спросил я.
Он весь подался вперед, и его аскетическое лицо зажглось энтузиазмом фанатика.
— Наша цель, — сказал он. — дно Атлантического океана!..
Здесь я должен остановиться, ибо думаю, что у вас так же захватило дыхание, как и у меня. Если бы я был писателем, я остановился бы здесь. Но, так как я всего лишь очевидец того, что произошло, я должен рассказать вам, что пробыл еще час в каюте Маракота и узнал много подробностей, которые успею рассказать вам, пока не отчалит последняя береговая шлюпка.
— Да, молодой человек! — сказал он. — Теперь вы свободно можете писать. Когда ваше письмо достигнет Англии, мы нырнем…
Он усмехнулся.
— Да, сэр, «нырнем». Это самое подходящее слова в данном случае, и это ныряние станет историческим в записях науки. Позвольте вам заявить, что я твердо убежден в совершенной неправильности ходячего мнения об огромном давлении океана на больших глубинах. Совершенно ясно, что существуют другие факторы, нейтрализующие это действие, хотя я пока еще не сумею сказать, каковы эти факторы. Это — одна из тех задач, которые мы должны решить. Позвольте же спросить вас, какое давление вы ожидаете встретить на глубине одной мили под водою?
15
Аморфный (дословно — бесформенный) — не представляющий кристаллического частичного строения