Литература / Литература / Сухово-Кобылин – 200
Гачева Анастасия
Художник Василий Тропинин. Портрет Александра Васильевича Сухово-Кобылина
Теги: Сухово-Кобылин
Предтеча русского космизма
Александр Васильевич Сухово-Кобылин запечатлел своё имя в истории не только драматической трилогией, не сходящей с театральных подмостков. Вторая ипостась его творческой личности – философия. Писатель и мыслитель – один из предтеч русского космизма, идеи которого в XX веке вдохновляли пионеров космической отрасли. И поистине неслучайно 200-летие со дня рождения А.В. Сухово-Кобылина соседствует с двумя другими юбилеями – 160-летием К.Э. Циолковского (17 сентября) и 60-летием запуска первого спутника (4 октября).
Предоставляем слово филологу, исследователю традиции русского космизма Анастасии Гачевой.
Младший современник автора «Свадьбы Кречинского», родоначальник космической эры Константин Циолковский называл себя Гражданином Вселенной. В своей космической философии он говорил «нет» пресловутой «Табели о рангах», принципу сословности, искусственно разделяющему людей, раздвигал стреножащие границы времени и пространства, радикально расширяя объём жизни и действия личности. Аристократ Сухово-Кобылин в текущей повседневности от сословности не отказывался и дворянское достоинство свято чтил. Зато в своей философии Всемира, над которой работал без малого сорок лет, он, подобно родоначальнику космонавтики, мыслил не в локальных масштабах – родной Кобылинки, Первопрестольной Москвы, России, Европы, да что там – даже планеты Земля, но поистине в масштабах Вселенной.
Самый ход его жизни и мысли демонстрирует то, что Достоевский называл «тайной человека». Можно ли было представить, что в юности блестящий дворянин, светский лев и красавец, достигнув зрелости, начнёт задаваться вопросами о месте личности не в пространстве столичной гостиной, а в пространстве Вселенной? Можно ли было представить, что кабинетный учёный (попробуй-ка, сорок лет просиди в кабинете за переводом гигантского труда, пусть и самого что ни на есть гениального – а Сухово-Кобылин задался дерзким проектом перевести всего Гегеля!), человек строгого, почти «немецкого» ума, получивший философское образование сначала в России, затем в Гейдельбергском и Берлинском университетах, даст такую волю философской фантазии, что нарисует образ… космического человечества и заговорит о перспективах бессмертия? И это тогда, когда даже эра авиации была ещё только в проекте! Можно ли было, наконец, ожидать, что ревностный поклонник Гегеля, претендовавший на глубинное, «интимное» понимание своего кумира, в конечном итоге не удовлетворится гегельянством? И начнёт выстраивать собственный синтез, в центре которого – не безличный Абсолютный Дух, проходящий этапы своей эволюции и пользующийся людьми и вещами как материалом для своего движения вперёд, но всё человечество в совокупности конкретных «я», поступательно движущееся к совершенству.
Сухово-Кобылина можно назвать одним из первых русских футурологов – причём с особым – оптимистическим, светлым склонением. Литература и философия любят в качестве образа будущего рисовать «страшилки», вроде всяких космических и земных катастроф, рукотворного апокалипсиса, устраиваемого то ли самим человечеством, то ли могущественными «пришельцами», которые хоть и называются братьями по разуму, но на деле не являются таковыми, ибо разум этот – злой, инфернальный, нетворческий. Сухово-Кобылин вдохновляется иным, созидательным разумом, направляющим «поступание» человечества от первобытного, стадного состояния через ступени взросления к вселенской «божественной общине», «Царствию Божию», Civitas Dei.
Поприще человечества, обретающего совершенство, по Сухово-Кобылину, не ограничивается только Землёй. В этом он близок и Циолковскому, и философу общего дела Николаю Фёдорову, утверждавшему: «Порождённый крошечною Землёю зритель безмерного пространства, зритель миров этого пространства должен сделаться их обитателем и правителем». В том, чтобы ограничиться только Землёй, Сухово-Кобылин видит мало достоинства для существа, одарённого творческой мыслью. «Космический шар», «обитаемый ныне земным человечеством», есть только «клетка», в которой оно пребывает «в тяжком и неодолимом заключении». Прорвать оковы «теллурического» мира, подверженного духу тяжести, стреножащего человечество в его движении вперёд, – в этом Сухово-Кобылин видит главную задачу будущего. Ограничившись же только Землёй, homo sapiens не преодолеет своей двойственной, «зверообразной» природы и всегда будет маячить перед ним перспектива падения – в хаотическое, инфернальное состояние, где царствует «антропофаг», «человек-зверь», «пожиратель самого себя», «человек-дьявол», «дьявольский человек».