Таковы общие черты быта охотников туземного населения тундряной и таежной области Сибири. Но живут там и коренные русские люди, переселенцы из западных областей европейско-азиатского материка. Наибольшего внимания заслуживают колонисты Уссурийского края, этой интереснейшей страны, где, кажется, сама природа создает лесных следопытов и охотников.
Следует отметить, что все переселенцы с удивительным консерватизмом сохраняют черты своего бытового уклада, внося их в жизнь, представляющую по существу чуждые и новые формы. В Южно-Уссурийском крае мы встречаемся с переселенцами из Украины. Странно видеть в Уссурии белые хаты-мазанки с земляным полом и стенами из тонких жердей, несмотря на близость строевого леса! Сами жители говорят на украинском или русско-украинском языке.
Такую же картину, словно вырванную из рамок чуждой жизни и перенесенную в новую обстановку, мы видим и в белорусских поселках.
И украинцы и белоруссы — хорошие хлебопашцы, но сравнительно плохие охотники. Лучше приноровились к охотничьему быту уссурийские казаки — выходцы с Урала, Дона и Забайкалья. Они начали заселение этой огромной страны еще в XVI веке. Среди них попадаются прекрасные зверовщики-охотники.
Трудно представить себе, какие тяжелые невзгоды посылала чуждая природа смелым пионерам-переселенцам. Бурные наводнения горных речек внезапно уничтожали поспевающие урожаи, тигры истребляли рогатый скот и лошадей, хунхузы докучали дерзкими грабежами. Но если старики, у которых, еще живо сохранились воспоминания о покинутой родине, с трудом применялись к новой жизни, то этого нельзя сказать о молодежи. Из ее среды выработались прекрасные стрелки и охотники. В европейской части СССР охота на медведя в одиночку считается геройским подвигом, здесь же почти каждый юноша бьет медведя один-на-один.
Жизнь лесного охотника протекает в скитаниях по глухим лесным дебрям в поисках ценного пушного зверя, рогача-лося, оленя или, наконец, лохматого хищника-медведя.
На месте промысловых охот, обычно по лесным падям, устраиваются «зимовья».
Подобное зимовье представляет собою низкий сруб с плоской, засыпанной землей крышей. Небольшие окна редко бывают застеклены, чаще затягиваются холстом; изредка стекло заменяет зимою кусок льда. Внутри зимовья складываются нары, а небольшая железная печь, легко накаляясь, согревает это незатейливое помещение. Такое зимовье служит как бы главным станом для артели охотников-промышленников.
Нужды нет, что у них нет пилы и гвоздей. Ловкие опытные руки, вооруженные лишь топором, живо все наладят и смастерят. Постройка избы двумя опытными охотниками не занимает более одного дня. Глядишь — и дверь ловко ходит на петлях из прутьев, и койка в углу ладно пристроена, и окно умело застеклено какими-нибудь жалкими остатками стекол. В такую избу, запушенную толстым слоем снега, приходится входить сильно согнувшись, а чаще— просто ползком.
Близ зимовья обычно устраивается для склада припасов «лабаз», или «погост», который закрепляется на деревьях или сваях и состоит из площадки, сложенной из сучьев, с навесом в виде крыши. Более совершенного типа лабаз имеет вид сруба, поднятого над землею на деревянных жердях или сваях. В таких лабазах продовольственные запасы охотников не рискуют быть расхищенными россомахой, которую недаром охотник-промышленник величает «пакостницей» за воровство и разгромы пищевых складов.
По своему общему типу охотничьи домики сходны и в Присаянско-Алтайском крае, и в Забайкальской тайге, и в девственных лесах Уссури.
