Ко времени выпадения глубокого снега, в половине ноября, охотник-соболевщик, уже достаточно познакомившийся с районом промыслов, начинает налаживать ловушки — «нарубать кулемник»; он уже знает места, где бегают соболя, а также имеет некоторое представление о количестве соболей в данной местности. В течение долгой зимы кулемки все увеличиваются в количестве; где заметит охотник свежий набег соболя, тут и насторожит ловушку. Общее число кулемок в каждой пади различно, зависит от величины района охоты, от числа обитающих в нем соболей и от старательности охотников.
Если устройство душилки на соболя, зайца или белку просто, то сооружение кулемки на медведя представляет уже несомненные трудности. Давящий груз, который осторожно накладывается на жердь, или давку, весит до 50 пудов. Можно себе представить, с каким могучим ударом падает этот груз на спину косолапому мишке, прельстившемуся большим куском наживы, так заманчиво припрятанным в предательской западне!
Помимо давящих снарядов, охотники употребляют ловчие ямы, особенно для добычи лосей, маралов, изюбрей и коз.
Поперек долины какой-нибудь реки, где звери заведомо совершают свои переходы, устанавливается изгородь, а в ней через 100–200 метров оставляются проходы. В этих проходах вырываются ловчие ямы с совершенно отвесными краями.
Отверстие ямы закрывается тонкими жердями, на которые кладутся мох, хвоя, листья. Обыкновенно зверь, упавший в яму, остается живым и стоит в яме нередко несколько дней, ожидая пули подошедшего охотника.
Иногда охотники налаживают особые самострелы для мелкого и среднего зверя. В Манчжурии некоторые ухитряются добывать тигра настороженными винтовками. Поперек прослеженной тигровой тропы натягивается тонкая проволока, соединенная с ружейным запалом. Если зверь толкнет проволоку, то происходит выстрел, и пораженный в бок тигр или бывает убит на месте или уходит, тяжело раненый, истекая кровью.
Одним из наиболее ценных пушных зверей является соболь. Распространенный от Уральских гор до Камчатки, Сахалина и приморской области, он держится на огромном протяжении азиатского материка лишь в определенных местах и становится все более и более редким.
По качеству меха соболя далеко не равноценны в различных местах. Соболя высоких гор по меху пышнее, темнее и лучше обитающих в низменной тайге. Самые лучшие соболя — баргузинские, водящиеся в Забайкалье. Мех их бывает совершенно черным, с красивой серебристой сединой. Крупнее других— камчатские соболя, водящиеся на Сахалине — значительно мельче.
Соболиный промысел начинается с выпадением снега, на белой пелене которого остаются следы ценного зверька. По ним ищет охотник желанную добычу.
Найдя свежий след соболя, охотник спускает с поводка рвущуюся собаку. Как выпущенная из лука стрела, во всю силу стальных ног кидается собака преследовать соболя. Охотник слышит громко раздающийся по пади призывной ярый лай своего «Соболька». Надежда на удачу, близкая добыча высокоценного соболя помогают охотнику взбираться на кручи, пробираться через густые заросли, переправляться по пояс в ледяной воде через быстрые горные речки…
Приблизившись к собаке, загнавшей соболя на кедр, охотник сбрасывает понягу, сдерживает свой азарт и начинает уже «скрадом» подходить к заветному кедру. Привычный глаз соболевщика скользит по высокому кедру; ветви лесного великана почти целиком закрыли протянувшегося по суку соболя. Злобно урчит зверек и своим голосом еще больше волнует охотника, медленно наводящего для выстрела с упора свое жалкое ружьецо. Выстрел слабого беличьего заряда, однако, разрешает напряженность момента: скользя между могучими ветвями и сбивая с них снежную пыль, мягко падает на снег соболь. Охотник и собака жадно кидаются на добычу… Но бывают случаи, когда соболь, завидя охотника, соскакивает с дерева и, ловко миновав острые зубы собаки, скрывается в россыпи или в сплошной заросли кедрового молодняка.