Ледяное поле становилось менее скованным, проливы попадались чаще, появилась дичь, и даже удалось застрелить громадного белого медведя, доставившего им на некоторое время прекрасную пищу… Дня через два прекратился ливший перед этим дождь, промочивший насквозь всю одежду, палатки, постели; туман внезапно, как по волшебству, рассеялся; сгинул, и пред взорами путников открылся дивный вид: почти отвесные, темные гранитные скалы вышиною около 3 тысяч футов, с красивыми пятнами векового мха.
На этом острове экипаж пробыл до 6 августа, занятый необходимыми приготовлениями к плаванию в открытом море, которое должно было скоро заменить ледяные поля. Лодки были починены и приведены в надлежащий вид; чтобы уменьшить багаж, побросали пришедшую в полную негодность часть одежды и излишних вещей; затем, отобрав семь лучших ездовых собак, остальных пристрелили.
Экипаж был распределен по трем лодкам таким образом: в первом номере— под командой капитана де-Лонга, во втором— под командой лейтенанта Чиппа и, наконец, китоловная лодка под командой Мельвиля. Уже у берега острова образовалось открытое пространство воды шириною около двух верст, через которое они и проплыли в лодках, тяжело нагруженных провизией, санями, палатками и разным багажом, до ледяного поля. Причалив лодки к краю ледяного поля, экипаж разгружал их, перекладывая груз на сани. Сани и лодки перетаскивали ледяным полем до следующей полосы открытой воды, и так все время. В начале августа наступила полная зима, все покрылось холодным белым саваном. Плохо одетые, в лохмотьях, путники жестоко страдали от холода в открытых лодках, которые, вдобавок, протекали, так что приходилось постоянно выкачивать воду. По временам бушевала пурга… Ледяные поля, через которые приходилось тащить, с помощью людей и собак, нагруженные шесть саней, становились постепенно менее компактными, были усеяны многочисленными более или менее глубокими протоками, озерками и расселинами, в которые путешественники проваливались па самую шею… Через три месяца такого путешествия они были только в ста тридцати верстах от вожделенного сибирского берега. Бодрые и веселые в виду сильного попутного ветра, они поплыли дальше, надеясь на другой день достигнуть мыса Баркова. Прежде чем двинуться в путь, де-Лонг, на случай, если буря разъединит лодки, дал Мельвилю и Чиппу следующий приказ:
— Лодкам не отставать друг от друга, держаться на таком расстоянии, чтобы можно было перекликаться, плыть к мысу Баркову. Когда пристанете к нему, меня не ждите, но постарайтесь найти проводника из туземцев и как можно быстрее идите вверх по реке до населенного пункта, и будьте уверены, что вы и ваша команда будете в безопасности, и не беспокойтесь о нас. Если вы достигнете мыса Баркова, вы будете спасены, потому что там находится зиму и лето много туземцев.
Затем, обращаясь отдельно к Мельвилю, он сказал ему:
— Мельвиль, вам не трудно будет держаться поблизости от меня, но если что-нибудь нас разлучит, вы легко найдете место для высадки, держась сибирского берега; и вы не хуже других осведомлены о туземцах и их поселениях…
Это было их последнее собеседование. Де-Лонг плыл впереди, держа курс на юго-запад; они плыли быстро, но волнение на море усиливалось, и лодки бросало из стороны в сторону. Лодка Мельвиля была быстроходнее остальных, и ему становилось все труднее держаться позади де-Лонга; Чипп не отставал, но по мере того, как усиливались буря и волнение на море, его катер, будучи меньше и хуже всех, стал все более и более отставать и по временам едва виднелся вдали. Первый катер представлял превосходную морскую лодку, но он имел 14 человек, был тяжело нагружен не только провизией для своей команды, но большими дубовыми санями, инструментами и т. п., и потому сидел в воде очень глубоко и беспрерывно заливался волнами, которые обдавали команду и угрожали временами потопить его.
Между тем буря разразилась с такою силою и яростью, что лодкам держаться вместе не было никакой возможности, — это значило бы итти всем на верную гибель… Скоро ветер и гигантские волны увлекли лодку Мельвиля вперед, так что лодки де-Лонга и Чиппа остались далеко позади и исчезли из виду среди бушующего, ревущего океана и яростных завываний ветра. Видно было, как катер Чиппа боролся среди бурных волн, изредка показываясь на их гребне, но в море он совсем исчез, и сколько ни всматривался Мельвиль, на том месте он видел только пену и кипящие белые гребни океана.