Таков был первый охотник за микробами. В 1723 году, когда он лежал на смертном одре в возрасте девяноста одного года, он послал за своим другом Гугли. Он не мог уже поднять руку. Его когда-то блестящие глаза были подернуты мутной пеленой, и веки начинали быстро склеиваться цементом смерти. Он еле слышно прошептал:
— Гугли, друг мой… будь так добр перевести… эти два письма на столе… на латинский язык… Пошли их в Лондон… Обществу…
Так он сдержал свое обещание, данное пятьдесят лет назад; и Гугли, отправляя эти последние письма, сделал к ним следующую приписку: «Я посылаю вам, ученые, этот последний дар моего покойного друга, в надежде, что вам приятно будет услышать его заключительное слово…»
ЗА БАЙКАЛЬСКИМ ОМУЛЕМ
Рассказ В. Ветова[28])
— Еще кусочек омулька… Возьмите вот этот: он пожирнее… Ну, что скажете?.. Хорошо?.. Не правда ли, тает во рту?
И Иван Иванович, прищурив глаз, с явным удовольствием следил за тем, как пропадали у меня во рту розоватые жирные кусочки рыбы.
Я наслаждался и вкусной рыбой и сознанием того, что наконец-то избавился рт вагона, в котором сегодня утром прибыл в, Иркутск, отмахав по железной дороге 5 000 километров, отделяющих его от Москвы.
Прямо с поезда отправился я по указанному адресу к любезному Ивану Ивановичу, и мы только что купили с ним свежепросоленных омулей под навесом омульщиков на набережной реки Ангары» Эти омуля еще сегодня были привезены сюда с Байкала на большой мореходке[29]) рыбаками-бурятами. Мы купили их прямо из лагуны, то-есть большой деревянной кадушки.
Признаться, вид омуля несколько разочаровал меня: это небольшая длинная серебристая рыба весом менее одного кило, по виду напоминающая сига/Вкус омуля, однако, замечательный. Свежепросоленный омуль превзошел все мои ожидания: более нежное и вкусное мясо мне до сего времени редко случалось есть.
— Бесподобно!.. Прекрасная рыба!.. — похвалил я омулей.
— А ведь это свежепросоленные… Свеженькие — еще вкуснее. Вот когда вы поедете на самый Байкал и когда отведаете свеженьких, только что пойманных, да тут же при вас испеченных на палочке над костром, — вы еще не то скажете!.. Эх, голубчик, сколько еще вкусностей предстоит вам испробовать!.. Вас впереди ожидает уха!.. Омулевая уха — это не что-нибудь: в ней одного жира на палец!.. А икра?!. Осетровая икра и в подметки не годится омулевой! Да-с… У нас ведь и осетры водятся, и байкальская осетрина не хуже вашей волжской, даю честное слово!
— А омуль… Ну, да что там говорить: омуль — первая рыба… первое наше лакомство; он слаще всякого осетра. Вот попадете на промысла в Исток или в Посольск — сами увидите… Что же вы плохо едите?.. Еще кусочек!..
Иван Иванович увлекался, а я с аппетитом уплетал кусок за куском и когда через час очутился в Иркутском земотделе, то чувствовал себя несколько отяжелевшим и, сдерживая зевоту, слушал седенького старика-ихтиолога, который с научной стороны освещал мне положение рыбных промыслов на Байкале.
Передо мною лежала большая карта Байкала — этого величайшего озера, тянущегося на 600 с лишним километров в длину. Старичок тыкал пальцем по карте, указывая мне места омулевых промыслов: север Байкала близ, устья Верхней Ангары, Малое море, Чевыркуйский залив и, наконец, район против дельты Селенги.
— Однако омулевый промысел, — говорил он, — с каждым годом катастрофически падает. Нам нужны самые экстренные и энергичные меры для того, чтобы сохранить этот промысел, а иначе наши внуки лишатся удовольствия есть прекрасную рыбу, которая вам сегодня так понравилась… Впрочем, здесь дело идет не об одном удовольствии. На мой взгляд, положение — драматично, ибо если на омулей не обратят теперь же должного внимания, то через два-три десятка лет тысячи людей, занятых на промыслах, лишатся своего заработка.
Седенький старичок-ихтиолог на минуту умолк.
— А сохранить рыбу в конце-концов можно, и это не так трудно, — продолжал он. — Необходимо лишь вмешательство человека, дабы помочь рыбе в ее размножении, тем более, что у самой рыбы отсутствует всякая забота о потомстве.
— Я не совсем вас понимаю, — перебил я словоохотливого старичка.
— Чем же человек может помочь рыбе в ее размножении?
— Очень просто. Устройством рыборазводных заводов. Когда вы осенью вскроете самку омуля, вы найдете в ней не менее 300 000 красных икринок. Так помогите же ей произвести на свет все сто процентов!
28
Данный рассказ (в числе других байкальских рассказов В. Ветова) является результатом специальной поездки автора летом 1927 года по заданию редакции журнала «Всемирный Следопыт».
29
Мореходка — большая одномачтовая парусная лодка, поднимающая свыше 6 тонн груза. Байкальские рыбаки пересекают на ней Байкал и спускаются в ней по быстрой реке Ангаре до Иркутска, где и продают привезенную в боченках рыбу. Вверх по Ангаре до Байкала мореходки буксируются против сильного течения конной тягой.