Измученные этой работой, матросы и небольшой командный состав, состоявший из командира «Жаннеты» капитана де-Лонг, инженера Мельвиля и лейтенантов Чиппа и Данненговера, разбили сбои. палатки на ледяном поле и под их кровом забылись тяжелым сном. Их разбудил необычайный грохот, походивший на пушечную пальбу.
Выскочив из палаток, они с ужасом увидели, что их любимая «Жаннета», с которой они успели сжиться, затертая гигантскими ледяными горами, поднята ими на большую высоту. Через некоторое время льды расступились, и «Жаннета», со страшным треском и лязгом, почти в вертикальном положении, с трепетавшим на мачте звездным флагом Соединенных Штатов, стала медленно погружаться в океан. Она скрылась, и экипаж, с ужасом следивший за ее гибелью, остался на необозримо-безграничном, безнадежном ледяном поле, простиравшемся на сотни километров вокруг.
Ледяное поле ни секунды не стояло на месте. Оно медленно уносилось широким течением океана с востока на запад, раскалывалось и время от времени образовывало трещины и проливы.
Поэтому экипаж имел с собой и сани и лодки, чтобы пересаживаться попеременно по мере надобности из одних в другие.
Положение экипажа было отчаянно-опасное, почти безнадежное и, во всяком случае, небывалое даже в летописях предшествующих полярных экспедиций… Было решено направиться к устьям реки Лены, так как, по имевшимся в географических трудах и картах сведениям, по реке Лене шли пароходы, а берега ее были густо населены[8]).
17 июня экипаж «Жаннеты» тронулся в путь по ледяному полю замерзшего океана. Впереди шли пешком, налегке, капитан де-Лонг и лейтенант Данненговер. Они выбирали направление дороги и отмечали ее, расставляя черные флажки. Это ледяное поле далеко не было чем-то ровным или гладким, — напротив, оно представляло собою скорее нагромождение ледяных глыб и ледяных скал, пересекаемых расселинами и проливами. Приходилось карабкаться, спускаться, прыгать, прокладывать дорогу, делать мостики, сооружать плоты.
На одной из лодок были сложены палатки, кухонные принадлежности и меховые «спальные мешки» (очень удобные для спанья, в которые человек влезал и в которых он плотно укрывался от холода). Человек 20 тащили эту лодку на лямках по глубокому рыхлому снегу, достигавшему порою пояса, подбадривая себя криками и песнями. Что касается провизии, то, по распоряжению капитана де-Лонга, она еще накануне была доставлена Мельвилем в намеченный заранее впереди пункт на санях, запряженных собаками. За лодкой, в хвосте, следовали больные товарищи, под наблюдением доктора Эмблера, на других санях, также запряженных собаками. Чтобы избежать дневной жары, поход совершали ночью, а днем спали. Временами ледяное поле с треском взламывалось, образуя проливы, через которые с величайшим усилием приходилось переправлять или перебрасывать нагруженные лодки и сани, делая это часто по горло в воде. Работали так по 12, а то и по 14 часов в сутки и потому продвигались медленно на три или четыре версты. Трудно представить себе более тяжелый и мучительный поход!
После двух недель такого путешествия по этому необъятному пловучему ледяному полю де-Лонг, путем астрономического измерения положения солнца, с ужасом открыл, что они не только не подвинулись ни на волос вперед на юг, но были отнесены на 26 верст к северу от сибирских берегов! Положение становилось тем более критическим, что провизии оставалось только на 60 дней.
Вся надежда их была на то, чтобы скорее добраться до открытого океана и тогда плыть в лодках в желательном направлении на парусах и веслах.
Неделю спустя де-Лонг, сделав вновь астрономическое измерение, убедился, что они, благодаря капризу океанского течения, наконец, подвинулись вперед, к югу верст на 40… Вскоре, 12 июля, на горизонте показались очертания какого-то острова с величественными горными вершинами, окутанными туманом, и путники, усталые и измученные, устремились к нему, как к некоей обетованной земле.
8
Все это оказалось роковым миражем, так как пароходы шли только до Якутска, не доходя до устьев Лены свыше тысячи километров, а берега ее в этих местах, очень мало населенные в течение краткого лета тунгусами-кочевниками, зимой представляли пустыню.