Весной, когда снег покрывается крепким настом, а на открытых ветренных местах и настоящим льдом, для оленей наступает самая трудная пора. Тогда слабые олени совсем не могут достать ягеля, и людям приходится им помогать. А более упорные в кровь разбивают себе копыта, на ногах у них появляются язвы и горячие опухоли. В эту пору много оленей гибнет от копытной болезни.
Нам уже надоело ждать, когда мы наконец слышим заливистый лай собачонки и окрики Архипа. Слышатся скрипучие шаги по снегу и треск кустов. На поляну выходит стадо, и нас окружила путанная заросль нескольких сот оленьих рогов. Мы с интересом разглядываем тяжелые оленьи головы, их короткие низкие шеи, высокие холки, горбатые поясницы. Вот прекрасный бык остановился перед нами. У него сильные ветвистые рога, широкий лопатовидный отросток их нависает на лоб. Несмотря на свой сонный вид, этот олень себе на уме: уж очень коварно поглядывают на нас его маленькие серые глаза. Шерсть у него дымчатая и только голова бурая с белыми отметинами на лбу.
Рядом с ним стоит маленький совсем белый самец. Вместо рог у него тоненькие кривые веточки. Вид у него очень глупый и растерянный. Он пытается копать ягель, но все его труды пропадают даром, потому что шустрая бурая важенка ворует у него из-под носа все, что он накопал. А этот олень такой рубаха-парень, что даже не может как следует защититься.
Многие олени совсем без рогов: некоторые уже сбросили, у других они просто сломаны в драке.
Вокруг стада бегает маленькая собачонка Архипа. У нее уже нет прежнего смиренного вида. Она настроена очень сердито: ее задача держать всех оленей вместе, чтобы никто из них не отбивался. И на виновных она нападает так свирепо, что даже сильные большие гирвасы только встряхивают рогами и торопятся присоединиться к своим.
Вспотевший Архип подходит к саням и снимает лыжи. Он говорит, что стадо ушло за эти дни очень далеко — за Черную Вараку — и он с трудом разъискал его. В стаде все благополучно, только у одного молодого быка идет слеза из правого глаза. Может быть, это начинается опасная глазная болезнь; придется вдуть ему в глаз соли — тогда все пройдет.
Потом Архип берет свою кидальную веревку — аркан с «костяной» петлей — и отправляется «имать». Олени, которые все время спокойно стояли на поляне и лишь опасливо косились на юлившую вокруг них собачонку, при его приближении сразу шарахаются в сторону. Архип набирает на руку веревку и быстро кидает ее. Аркан взлетает над стадом, его петля на секунду распластывается в воздухе и потом метко опускается среди стада прямо на рога оленя. Мы удивлены: неужели Архип поймал именно того оленя, которого хотел поймать? Оказывается, да: этот бык пойдет с нами в Ловозеро передовым. Пойманный олень старается вырваться, встает на дыбы, выпрыгивает из снега, потом лезет в куст, но Архип, сворачивая веревку, подходит к нему и обвязывает его ремнем вокруг шеи. Тогда олень сразу успокаивается.
Обеспокоенное стадо жмется в кучу. Архип долго лазает вокруг него по снегу, высматривая; потом снова в воздухе взвивается петля. На этот раз в нее попадает большой безрогий олень. Петля ловко угодила ему на шею. Он пытается увлечь Архипа по снегу вместе с его веревкой, но лопарь захлестывает конец аркана вокруг дерева и, постепенно подтягивая ее, побеждает оленя.
Этот лапландский ковбой не знает промахов. Он кидает свое лассо за тридцать — сорок шагов, и ему безразлично, стоит ли олень к нему головой или задом и есть ли у него рога или нет.
Одна серая важенка долго не дается. Она прячется в самую гущу стада, а когда Архип выгоняет ее оттуда, удирает через кусты и валежник. Петля Архипа настигла ее на бегу как раз в тот момент, когда она перепрыгивала через упавшее дерево. Остановленный в своем прыжке олень кубарем покатился в снег. Это был удивительный бросок аркана!
Через час к нашим саням привязаны все нужные нам десять оленей. Лопарь и его собака теперь могут отдохнуть. Архип надевает малицу, садится на сани и закуривает. Мы расспрашиваем его об оленях. Он рассказывает нам много интересного и, между прочим, об одном любопытном инстинкте оленя — инстинкте осени.