Народный заступник
Народный заступник85 лет назад родился Василий Белов
Литература / Первая полоса / Эпоха
Павлов Юрий
Фото: ИТАР-ТАСС
Теги: Василий Белов , память , литература
Творчество великого русского писателя Василия Белова вызывало, вызывает и будет вызывать взаимоисключающие оценки. В их основе лежит разное отношение к крестьянскому и традиционно-русскому миру вообще. Произведения Белова – лучший проявитель космополитического и национального самосознания любого человека. Но прежде всего – журналиста, критика, литературоведа, преподавателя вуза, учителя школы, кинорежиссёра, актёра... Именно творческая интеллигенция во многом определяет отношение общества к любому писателю. А это, как говорил Валентин Распутин, страшновато. И вот почему.
В конце XIX века «люди без Отечества» (как точно определил себя и своих единомышленников-западников Белинский) являли преобладающий тип интеллигента. Это дало повод Чехову называть всю интеллигенцию «слизняками и мокрицами» и характеризовать её соответственно: «вялая, апатичная, лениво философствующая, холодная интеллигенция, которая не патриотична, уныла, бесцветна, которая брюзжит и отрицает всё…». Ситуация не изменилась и в дальнейшем. Вот как увидел её в 1999 году Распутин: «…Иркутск – это такой город, который талантлив на интеллигенцию – космополитическую, разумеется, потому что национальная интеллигенция всегда в меньшинстве».
Василий Белов, несомненно, был причастен к меньшинству. Поэтому все те многочисленные нелепости, дикости, которые говорились и говорятся в его адрес авторами-космополитами, воспринимаются как неизбежная, ожидаемая закономерность.
Так, либеральные журналисты, критики, литературоведы последних десятилетий в разговоре о творчестве и личности Белова делают обязательный упор на то, что писателю якобы не хватало образованности, культуры.
«Университетским всезнайкам из интернационалистов» (как их называл Белов), «профессоришкам» (как их величал В. Розанов) и прочей либерально-космополитической пишущей братии Белов, по сути, адресовал следующий вопрос: «А как мне было поступить в университет без аттестата?» И сам на него в два подхода ответил: «Намертво закрыты дороги были, у нас даже паспортов не было, куда денешься? <…> Всё-таки положение крестьян было в моё время почти что крепостное»; «Вот я получил лишь семилетнее образование поначалу, а куда я с ним мог пойти из деревни? Вот стал я счетоводом в колхозе. <…> Ушёл с этой работы в школу ФЗО. Это был мой побег из колхоза. Нас было пятеро у матери. Мы со старшим братом сами дом достроили отцовский <…>. В армии четыре почти года, а потом уже Литературный институт».
Не менее важно обратить внимание и на то, что отметил Ю. Селезнёв ещё в начале 1980-х годов: «В библиотеке Белова тысячи не просто прочитанных, но проработанных томов классиков отечественной и мировой литературы, современных писателей, русских и зарубежных историков, известных и малоизвестных философов, труды по искусству, устному народному творчеству, языкознанию, филологии, этнографии, сельскому хозяйству, экономике, экологии, архитектуре, жизнеописания, мемуары, словари, старые, новые и новейшие журналы…»
И ещё: о главной проблеме образования, становления ребёнка, юноши, молодого человека сказал сам Белов: «Важнее всего в мире, наверное, нравственная сторона дела. Пусть у меня не было аттестата, пусть не было классического образования, а нравственное воспитание я, думаю, сумел получить. И от земляков своих, и особенно от своей матери Анфисы Ивановны. Это навсегда уже осталось во мне».
По словам Белова, к писательству его подтолкнуло желание быть заступником бесправного крестьянства. Это чувство, думаю, объединяет всех авторов деревенской прозы (к ней я, конечно, не отношу, как многие, А. Солженицына и «позднего» В. Астафьева).
Ф. Абрамов ещё в 1968 году (имея в виду себя и исключённого из Союза писателей Солженицына) сделал дневниковую запись, в которой писательство как служение народу осмысляется с сиюминутно-вечных позиций. По мнению Абрамова, выступить в защиту Солженицына легко, ибо требуется мужество на час (этим и займётся, как точно предположил писатель, интеллигенция). Но чтобы быть защитником народа в литературе, необходимо мужество на всю жизнь. И таким мужеством обладали все авторы деревенской прозы с их народоцентризмом, всегда ненавидимым и дискредитируемым космополитической интеллигенцией.