Интересен в книге зеркальный ряд: семейная война и распад (здесь и зеркальные политические аллюзии), жена – враг, персонифицированное зло (бессердечная, безжалостная, грубая и так далее), и герой, охваченный чувством вины перед оставленной им дочерью Ксюшей, начинает видеть её отражения во всех несчастных, пострадавших детях – это и жертвы военного конфликта в Донбассе, и жертвы опустившихся спившихся родителей, и дети-калеки. Очень важен и вывод, что они с женой «так же плодили зло, инфицируя им дочку» («Красный уголь»). Но внимательный читатель заметит: зло возникло раньше – главный герой несёт в себе некий «семейный невроз» – конфликт его родителей, их жестокая ссора, когда-то увиденная им в детстве, отражается в его собственной семье, порождая те же истерические битвы, которые ведутся при ребёнке. Зрелость как самое большое жизненное звено пропущено и у родителей, и у детей: из юности шаг сразу в старость – оттого так неустойчивы частоты жизненных траекторий «Детей декабря» – от стрип-клуба с понравившейся стриптизёршей, в которой «было что-то вампирское, подчинявшее», до церкви с молитвами у иконы. Опасная игра между бесом и ангелом, в результате – пошатнувшиеся нравственные ориентиры и страдающие дети. Но социальные опоры рухнули – найти их теперь можно только в себе. И попытка вернуть к жизни чужого старика для героя – не только «путь к собственному возвращению», но и веская причина задуматься над тем, что человек теряет, лишаясь любви близких.
Через всю книгу проходит и тема семейная, тема зрелой любви мужчины и женщины. Когда-то в своём «Семейном счастье» на этот вопрос ответил Лев Толстой. Но он же мудро заметил: все несчастные семьи – несчастны по-своему.
Самое ценное, на мой взгляд, в книге Платона Беседина – это её способность воззвать к состраданию (невозможно не пожалеть донбасского подростка или умирающего одинокого старика) и сильнейшее стремление автора прорваться через «мертвечину равнодушия». Может быть, с кем-то из читателей произойдёт то же, что и с героем, у которого «мертвечина равнодушия, заставлявшая не жить, но носить себя, отшелушивалась, и под ней показывалась розоватая кожа полнокровной жизни».
Трёхкнижие № 42
Трёхкнижие № 42
Книжный ряд / Библиосфера
Теги: книжные новости
Поэзия
Владимир О. Сергеев. Пора итожить каждый день. М.: ИПО «У Никитских ворот», 2017. 176 с., 1000 экз.
«Пора итожить каждый день» – новый авторский сборник московского поэта, члена Московской городской организации СП России Владимира Сергеева. В книгу вошли стихи разных лет на самые всевозможные темы – от «вечных» вопросов до погоды, от поэтических «путевых заметок» до посвящений друзьям…
Общая тональность сборника скорее минорная, но в этой печали есть свет и вечная надежда на то, что всё – не зря:
Уверен я, как и Цветаева Марина, –
На пядь не пятясь, время движется вперёд,
И формулам моим, «как драгоценным винам»,
Как и стихам моим, «настанет свой черёд!»
Литературоведение
Бенджамин Дизраэли. Сибилла. Изд. подг. И.И. Чекалов, Г.А. Велигорский, М.А. Козлова. М.: Ладомир, Наука, 2016. 840 с. ил. (Литературные памятники), 1000 экз.
Главная задача научно подготовленного издания «Сибиллы» Бенджамина Дизраэли – познакомить русского читателя с этим незаслуженно забытым произведением английской классики: в России романом всегда интересовались преимущественно историки и литературоведы.
Действие «Сибиллы» охватывает восемь веков английской истории, и на его страницах вымышленные персонажи соседствуют с реальными историческими личностями.
Издание богато иллюстрировано, в том числе в книге воспроизводятся гравюры из знаменитого альбома Г. Доре «Лондон. Паломничество». Почти половину увесистого тома занимают приложения: примечания, основные даты жизни и творчества Бенджамина Дизраэли, а также объёмный литературоведческий труд И.И. Чекалова «Художественная проза Бенджамина Дизраэли».
Словарь
Валерий Мокиенко. Давайте правильно говорить по-русски! Пословицы: как их правильно понимать и употреблять, толкование, происхождение, иноязычные соответствия. М.: Центрполиграф, 2017. 316 с. 2000 экз.