И увижу порхающий снег,
И умчуся душой
К хороводам серебряных елей!
Одиночество
Когда прожито всё,
И осенние листья в тревоге
Словно карты мешает
пропойный бродяга рассвет
Уходи!
Остаётся земля
и в полях остаётся дорога
В никуда!
В золотистой России
рассеянный свет.
Одиночество!
Звоном встают над землёю закаты.
И любимая женщина взглянет,
Уже не любя.
Уходи от страстей,
Уходи от ненужной расплаты
За грехи, что свершить не пришлось.
Уходи от себя!
Всё одно: не вернуть неразумную юность
из сумрачной дáли,
И смешно закликать ту судьбу,
Что угасла вчера.
На дорогах России
Таким вот куски подавали,
И горюнились бабы во след,
Провожая с двора.
Уходи! Детям жить,
Не мешай укрепляться иному!
Твёрже посох сожми,
В небылое дорога строга!
Оглянись ещё раз
на изломы родимого дома,
И запомни не книги свои,
А свои на закате стога!
Будут вёрсты и пухлые тучи, и злые берёзы,
В опрокинутых далях утонут твои города,
Пусть века прошумят над могилой!
И самое лучшее:
Упокоиться в этой земле
Без креста и следа.
Строгое мерцанье тишины
Строгое мерцанье тишины
Литература / Литература / Поэзия
Полубота Алексей
Родился в 1975 году в Мурманске. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького (семинар Юрия Кузнецова), в этом же году принят в Союз писателей России. Лауреат поэтической премии губернатора Мурманской области имени Баёва-Подстаницкого (2001), дипломант 5-го Московского международного конкурса поэзии «Золотое перо» (2008), лауреат газеты «Литературная Россия» (2012), лауреат международного конкурса «Литературная Балтика» (2016) и др. Ответственный секретарь комиссии по литературному наследию Н.И. Тряпкина. Организатор ряда литературно-гуманитарных акций в поддержку восставшего Донбасса. Сопредседатель клуба «Словороссия». Автор поэтического сборника «Время года – любовь». Обозреватель интернет-издания «Свободная пресса». Живёт в Реутове.
* * *
Эта Горловка –
нож у горла мне,
Злая вязкая тишина.
Листьев шорохом,
дальним всполохом
будоражит мне кровь она.
Здесь от грохота
стены охали,
а на окнах здесь – всё кресты.
Но за окнами,
светлоокая,
верю, ждёшь меня верно – ты.
Нет, не умерло
в мёрзлых сумерках
всё, что теплилось, как свеча...
Эта Горловка –
чаша горькая,
бьётся кровь в виски, горяча...
* * *
О, сколько грохота и боли,
И недосказанной любви.
В заснеженном донецком поле
Её по имени зови.
Когда в тебя летят снаряды,
Когда сжимают сердце льды,
Когда друзья, скрывая взгляды,
Молчат под тяжестью беды.
Когда нет сил уже от боли,
И кажется – всё было зря.
Когда горит над снежным полем
Твоя последняя заря.
* * *
На жгучих полях Новороссии
Сошлись они в смертном бою.
Умылись кровавыми росами
За веру и правду свою.
Один – славянин ополяченный.
Другой – воин светлой Руси.
В краине усобьем охваченной
Пощады теперь не проси.
И вот, чёрной пулей прострелены,
Обнялись, как братья, они.
Как бесы над ними – пропеллеры
Рокочут и мечут огни.
* * *
Владимирщина. Хмурые холмы
В размытой глине дух тысячелетий,
Улыбки увядающих соцветий,
Бессильные перед лицом зимы.
Здесь раньше, оглашая тишину,
Скакали грозные опричники Ивана,
А нынче заросли вселенского бурьяна,
Втихую одолевшего страну.
Вот серой птицы промелькнула тень.
Как стон её и жалобен, и зычен!
Неужто беды новые накличет
На головы поникших деревень?!
Порывисто вздыхает близкий лес,
И ветер клонит травы ниже, ниже.
И кажется: я больше не увижу
Простор ликующий
безоблачных небес.
«Таинство»
Руслану Кошкину
Светает. Таинство рыбалки
Я совершаю в оный час.
Полжизни, кажется, не жалко
За мой речной иконостас.
В реке мерцающие ивы,
Как лики явленных святых.
И я внимаю над обрывом
Пророчествам мужей седых.
На солнце вспыхнули верхушки
Как свечи восковых дерев.