Странные углубления, которыми изрыто дно расстилающейся перед нами котловины и которые при взгляде на них сверху напомнили мне лунные кратеры, начинаются от самой избушки ученого. Вблизи эти ямы похожи на воронки от тяжелых снарядов. Диаметр их различен — от пяти до полусотни метров, края обрывисты, а дно затянуто полужидким моховым покровом. Я беру длинный шест, опускаю его в воронку, но дна не достаю. Наклоняюсь, чтобы опустить шест поглубже, и начинаю ползти вниз по крутому обрыву. Несколько рук приходят мне на помощь.
— С этими ямами надо быть осторожным, — говорит Кулик. — Я вот так же свалился в одну и едва выбрался. Хорошо, что был не один.
Он наклоняется, разрывает снег и достает горсть старого мха:
— Смотрите.
Мох обожжен. Все в котловине носит следы ожога, и тут они выражены сильнее, чем в буреломе, которым мы шли. Но так же, как и там, здесь не видно признаков продолжительного горения. Значит, этот ожог также не является результатом обычного лесного пожара.
Пересекаем котловину и упираемся в частокол мертвого, с обломленными верхушками леса. Останавливаясь, Кулик говорит:
— А вот здесь случилось то, о чем я уже рассказывал. Из этого леса пришло наше спасение.
Две недели назад таежные робинзоны — Кулик и его рабочий Китьян — убили тут огромного самца-лося, и это действительно явилось для них спасением. Кроме того, что мы нашли в лабазе на берегу Хушмо, у них не было никаких продуктов. Сахар и масло иссякли давно, а мизерные запасы в лабазе отложены на обратный путь из тайги. В избушке у них лишь немного муки, из которой они пекут пресные лепешки. В сентябре в морды на Хушмо изредка попадалась рыба, но потом она перестала ловиться. Тогда стали стрелять белок, так как кроме этого зверька и бурундуков никакой дичи в окрестностях не попадалось. И хотя мясо белки отвратительно на вкус, но разбирать не приходилось — их съели семнадцать штук. И вот тут-то явилась подмога в виде лося.
— Он забрел в эти края, вероятно, случайно, — говорит Кулик. — Раньше мне тут никогда не попадались следы сохатых. Облаенный нашими собаками, зверь, видимо, оторопел от неожиданной встречи, подпустив нас шагов на пятнадцать. Выстрелом из манлихера я свалил его сразу, хотя Китьян также не утерпел всадить в него пулю. С этого момента мы уже не знали забот о еде.
Снежные тучи сваливаются за гряду холмов, и над котловиной протягивается темный, усеянный золотым горохом полог вечернего неба. Крепко берет мороз. Снег поскрипывает под ногами, когда мы возвращаемся назад. Глубокое безмолвие царит на Великом Болоте.
Избушка встречает нас теплом жарко натопленной печи, а аромат от стоящего на столе большого котла с вареной сохатиной приятно возбуждает аппетит. После того как пройдешь тайгой почти тысячу километров, немногое нужно, чтобы почувствовать себя счастливым. Компания хороших товарищей, кров для защиты от непогоды и кусок горячего мяса — этого вполне достаточно.
Кусочек из истории небесных камней.
Это было во Франции в 1768 году. Стоял летний вечер. Крестьяне одной деревушки сидели около своих домов, толкуя об урожае. Вдруг в темном безоблачном небе сверкнула ослепительная молния. Что-то со свистом пронеслось над деревней и упало за околицей. Забыв о своих делах, крестьяне бросились туда.
На лугу, наполовину зарывшись в землю, лежала темная масса. Она была так горяча, что к ней нельзя было прикоснуться. Охваченные страхом крестьяне разбежались. Вернувшись наутро, увидели, что эта масса была не чем иным, как камнем. Он имел черный цвет и был очень тяжел.
Парижская академия наук заинтересовалась этим явлением и послала особую комиссию из ученых для обследования странного камня. И хотя в эту комиссию входил знаменитый ученый Лавуазье, имя которого известно теперь каждому школьнику, ученые отказались поверить рассказу крестьян, что черный камень действительно упал с неба.
— Вам, вероятно, это приснилось, — сказали ученые крестьянам. — Камни не могут падать с неба…
Этот случай невольно мне вспоминается, когда я слушаю историю завоевания Куликом тунгусского дива. Явления, сопровождавшие падение этого метеорита, еще не имели прецедента в истории метеоритики и многими относились к области досужей фантазии. По словам этих скептиков падения метеорита за Подкаменной Тунгуской не было, а те разрушения, которые нашел там Кулик объяснялись ими очень просто бурелом произведен циклоном, ожог— результат лесного пожара, а воронки на Великом Болоте — не что иное, как обычные тундровые мочежины.
Несомненно, тропические циклоны — страшная сила. Об их разрушительном действии довольно часто сообщают газеты. Разрушенные города, вырванные с корнем леса, тысячи человеческих жертв — вот что оставляют они после себя в Мексике, Калифорнии, Флориде, на Филиппинах. Однако сомнительно, чтобы циклон мог здесь, на водоразделе между Чуней и Подкаменной Тунгуской, произвести опустошения.
Во-первых, этот район слишком близок к Полярному кругу, чтобы тут вообще могли быть тропические циклоны. Но если даже это и допустить, то ведь 30 июня 1908 года, когда это произошло в данном районе как раз стоял устойчивый антициклон: воздух был совершенно тих, а небо — без единого облачка. Это установлено метеорологическими станциями, расположенными no долинам Енисея и Лены, а также показаниями местных жителей.
Кроме того, картина произведенного здесь великого разрушения совершенно не соответствует тому, что оставляют после себя циклоны. Мы прошли двадцать пять километров сплошного бурелома, и на всем пути поваленные деревья встречали нас своими вершинами. Обойдя Великое Болото, я убедился в этой закономерности. Другими словами, тайга повалена строго по радиусам, образуя гигантский круг, может быть, эллипсис, центром которого является Великое Болото.
Какой циклон оставлял после себя подобные следы? Как известно, во время циклона лес валится или в одном направлении — в сторону движения воздушного вихря, или представляет собой хаос исковерканных, разбросанных во все стороны деревьев.
Невозможно также ожог, печать которого тут лежит на всем — и на деревьях, и на моховом покрове, и на костях зверей, которые нам попадались в буреломе, — объяснить обычным лесным пожаром. Мне хорошо знакомы пожары тайги. Если бы тут имел место пожар, это было бы такое грандиозное явление, которое не могло бы остаться незамеченным в долинах Енисея и Ангары. Огонь должен был бы захватить тысячу квадратных километров зеленой болотистой тайги, а для этого потребовалось бы более или менее продолжительное время. Дым от такого пожара распространился бы на многие сотни километров, на две недели закрыв солнце.
Между тем, ни тунгусы, становища которых находятся по соседству с этим районом, ни жители Приангарья не наблюдали в это время пожара в тайге. Но, отрицая наличие пожара, в то же время все они утверждают, что огонь в тайге действительно был. И появился этот огонь с неба…
Вот что рассказывает об этом приангарец-крестьянин С. Б. Семенов:
«Дело было в июне месяце, утром. В то время я жил на Катанге, на фактории Ановар. На небе туч не было, светило солнышко. Я работал по хозяйству около избы. Вдруг вверху что-то блеснуло, и я увидел над тайгой огненное воспламенение. В то же время меня так обожгло, как будто на мне загорелась рубаха. Воспламенение было огромное, километра на два, но продолжалось оно недолго. Я успел только посмотреть, как оно скрылось за лесом. После этого сразу стало как-то темно, а потом получился взрыв. Меня отбросило на несколько метров, а когда я поднялся с земли, то увидел, что изба вся трясется, из окошек летят стекла и рамы. У амбара выбило дверь и сломало железную накладку…»