Упираясь на руки и волоча за собою колодки, Тумоуль полз по земле, чтобы укрыться под толстой лиственницей. Но ливень был так силен, что потоки воды скоро стали просачиваться сквозь листву. Они лились на непокрытую голову, стекали по волосам, мочили одежду. Вспухнув от дождя, забурлила спрятавшаяся в темноте таежная речка.
Но Тумоуль ничего не замечал — у него не выходила из головы мысль, которая внезапно, как вспышка молнии, осенила его. И чем больше он думал, тем больше убеждался, что только таким путем он сможет выяснить это темное дело. А когда ливень прекратился и рассвет занялся над лесом, он окончательно укрепился в своем намерении.
Оставив свое убежище под лиственницей, Тумоуль пополз по направлению к речке, выбирая более открытые места, чтобы не цепляться колодками за деревья. Вдруг он остановился — его ухо уловило хруст ветвей. Подняв голову, он стал всматриваться в лесную чащу. Вот что-то темное мелькнуло за деревьями, и через миг лохматое, одетое в звериные шкуры существо появилось около Тумоуля. Это был сумасшедший Джероуль. Не пришел ли он посмотреть, какие знаки вырезал на стволах Тумоуль?
Нет, теперь у него были какие-то другие намерения. Заметив Тумоля, он направился прямо к нему, а подойдя вплотную, присел на корточки и долго смотрел на него тяжелым немигающим взглядом. Потом он перевел глаза на его колодки.
Было уж совсем светло, и Тумоуль мог хорошо рассмотреть сумасшедшего. Он был одет в старую, сшитую мешком оленью шкуру, на которую спускалась копна черных лохматых волос. Его лицо ничем не отличалось от лиц остальных аваньков: низкий лоб, широкие скулы, немного расплющенный нос. Но на всем этом лежала печать какой-то отчужденности, а в темных косых глазах было такое выражение, словно он мучился над каким-то назревшим вопросом.
Колодки заинтересовали Джероуля. Он осматривал их с таким видом, с каким культурный человек осматривает какой-нибудь вновь изобретенный аппарат. Щупал, щелкал пальцами, даже попробовал прочность скреп. И все это без единого слова. Потом он засунул руку под оленью шкуру и достал оттуда какой-то предмет. Положив его перед Тумоулем, он повернулся и, не проронив ни звука, исчез в лесу.
Тумоуль протянул руку к оставленному сумасшедшим предмету и вдруг почувствовал, как что-то теплое разлилось у него в груди. Значит, не все еще от него отвернулись! Джероуль приходил к нему не из одного любопытства: он принес ему большую, завернутую в древесную кору рыбу… С жадностью съев сырую рыбу, Тумоуль снова пополз по направлению к реке…
XI. Загадочное исчезновение
Суслов сидел в просторной светлой комнате за грубо сколоченным столом и писал. Когда он отрывался от бумага и поворачивался к окну, еще не забранному стеклом, ему была видна вся стройка: прямо — здание больницы, ветеринарный пункт, газовая камера, левее — баня, прачечная и амбар. Основные работы были закончены, и теперь шла внутренняя отделка: настилались полы, вставлялись рамы, заканчивалась кладка печей. Из соседней комнаты слышался визг пилы и стук топоров: там плотники мастерили столы и стулья.
Карандаш быстро бегал по бумаге, выводя колонки цифр. Прикинув на счетах общую сумму, Суслов четко вывел цифру «75000» и довольно улыбнулся. Эта цифра означала общую стоимость постройки культбазы, и она была в три раза меньше той, какую определяли специалисты. Они предлагали доставить сюда строительные материалы с низу реки на баржах и мелко сидящих пароходах, для чего пришлось бы производить ряд подрывных работ на порогах. Но Суслов с этим не согласился. Он воспользовался даровой силой, приплавив материал с верховьев реки на плотах, хотя это городскими строителями заранее обрекалось на неудачу: верхнее течение реки на протяжении тысячи километров было совершенно не исследовано и считалось непригодным для такой операции. Теперь Суслов пожинал плоды своего смелого шага.
Он взялся было за новый лист, чтобы еще раз проверить свои выкладки, но в это время в комнату вошел один из рабочих.
— К вам тунгусы. «Давай, — говорят, — нам самого большого большевика».
— А почему они не идут сюда?
— Боятся, — засмеялся рабочий. — «Мы, — говорят, — только по тайге умеем ходить, а в таком большом чуме заблудимся».
Суслов вспомнил про подобный же случай. Два тунгуса, осматривая здание больницы, зашли в темную кладовку, а в это время кто-то проходил мимо и закрыл за ними дверь. Открыть ее лесным людям оказалось не под силу, хотя для этого надо было толкнуть ее ногой. Они просидели в темноте несколько часов, пока их не обнаружили там случайно, а когда наконец вышли из кладовки, на них не было лица от страха.