Дамба выхватил нож.
«Я буду защищаться, — мелькнула мысль. — Он убьет меня, если догонит…»
Запаленные лошади хрипели. Шагдур настигал. Он кричал совсем над ухом Дамбы:
— Стой!.. Худо будет… Стой!
Перевалили в скачке невысокую сопку, спустились в долину.
Дамба потерял надежду ускакать от Шагдура. Лошадь его бежала все медленнее, тяжело дышала, и ее мокрое от пота тело вздрагивало. Шагдур скакал уже рядом. Он угрожал Дамбе ножом и требовал, чтобы тот остановил коня.
Дамба, увертываясь от удара, круто повернул в сторону и… остолбенел: прямо на пастухов черной массой несся табун полудиких лошадей.
— Рагу[9]) табун гонит! — закричал испуганный Дамба.
Живой лавиной скатились лошади с холма. Табуном овладел стапид[10]). Животные неслись, ослепленные ужасом. Они сшибали друг друга, топтали и калечили тела обессилевших.
Дамба забыл о преследовании, он увидел, как Шагдур повернул лошадь и погнал ее, думая уйти от табуна. Но Шагдур не успел. Табун обрушился на пастухов и увлек их с собой…
Топот лошадиных копыт разбудил степь. Земля стонала и пылила под ударами десятков ног. Шум бегущего табуна заглушал хрип и стоны раненых лошадей.
Дамба схватил свою лошадь за гриву, лег грудью на ее шею и старался удержаться на ее липкой от пота спине. Кругом скакали обезумевшие кони. Они налетали на лошадь Дамбы, сжимали ее со всех сторон, почти сваливали с ног.
Резкий удар в голову заставил Дамбу выпустить поводья, и тотчас же лошадь выскользнула из-под него. Он упал. Острая боль пронзила ногу, ударили в спину копыта. Дамба потерял сознание.
Табун промчался, оставляя за собой примятую, перемешанную с землей темную полосу травы…
Когда Дамба очнулся, восточный угол неба уже окрасился пурпуровыми цветами восхода, а розовые отблески лучей еще спрятанного за горизонт солнца румянили курчавые края облаков. Тянул утреник. Трава, мокрая от росы, стояла, опустив стебли. Дамба попытался, встать, но не смог. Жгучая боль в голени мешала каждому движению. Стараясь не опираться на поврежденную ногу, он нарвал жесткой травы и укутал голень поверх унта. Широкий монгольский пояс заменил ему бинт.
«Где теперь Шагдур?» — подумал Дамба.
Утро приходило радостно и величаво. Солнце встало над степью, разорвав в клочья прячущийся в низинах туман. Дамба лег на спину, смотрел в небо, следя за полетом птиц, парящих в утренней синеве, за причудливо меняющимися очертаниями облаков. Вглядывался в степь, ожидая путника или пастухов с гуртами скота, — только от них он мог ждать помощи.
Время шло медленно. Солнце поднялось в зенит и палило отвесными лучами. Трава, осушенная зноем, стала жесткой и серой. Проснувшиеся кузнечики трещали, свистели суслики, перекликались птицы. Но степь была чиста. На горизонте не показывалось ни всадника ни животного.
«Солнце идет к закату, — думал Дамба. — Никто не едет. Нужно есть — есть нечего. Однако, надо ползти…»
Дамба перевернулся на живот, подобрал валяющийся на земле, оброненный во время падения нож, сунул его за голенище и пополз. Нога вспухла, стала тяжелой и нестерпимо ныла. Бережно волоча ее, Дамба прополз несколько метров и остановился. Выступившие на лице крупные капли пота раздражали кожу, волосы взмокли и прядями спадали на лоб. Мучила жажда. Дамба спрятал голову в траву, защищаясь от солнца.
«Жара, трудно, — подумал он. — Буду ждать ночи — ночью легче».
Но тревога сверлила мозг, гнала вперед, и он полз без дороги, без определенного направления.
Примятая пронесшимся по степи табуном трава не встала, она темной полосой вела на север. «Кто-нибудь поедет по ней за табуном, — решил Дамба. — Нужно так и ползти. Скорей встречу…»
День умирал медленно, и медленно полз монгол. Горло пересохлой, казалось, распухший язык едва помещался во рту.
«Нет реки, нет воды, — дразнила мысль. — Однако, помру. Где доползти до улуса, солнце убьет…»
Липнущий красный жаркий туман насел и душил. Воспаленными глазами Дамба искал воду. Воды не было. Небо, обыкновенно ясное, с огромным рыжим диском солнца, обещало засуху. Ни одного облака. Жара завладела степью, и даже птицы спрятались от зноя. Одни кузнечики продолжали настойчиво стрекотать, поднимая к солнцу зеленые лупоглазые головы.
Темная полоса свернула круто в сторону. Дамба передохнул, набрался сил и пополз дальше, спускаясь с холма в долину. Впереди, на смятой траве лежало что-то, похожее на человека. Пастух приподнялся на руках и различил очертания плеча, откинутую ногу…
10
Стапид — панический страх, овладевающий лошадьми в степях. Причины стапида неизвестны. Охваченные стапидом табуны опасны — они несутся по степи до полного изнеможения, не разбирая дорог, ничего не видя впереди.