— Василий-тачечник, — ответила Наташа.
— Опять Василий! — вскрикнул Сергей, но Наташа остановила его:
— Ты обещал ничего не делать, пока я не скажу. Сегодня я буду говорить с ним, а лотом — увидим…
Наташа встретила Василия около столовой. Он шел из промысловой кухни, держа в руках большую миску дымящегося супа.
— Василий! — окрикнула его Наташа. — Подожди меня, пообедаем вместе.
Василий подумал, что Наташа хочет просить прощения за историю на плоту и засмеялся.
— Чего там, ладно, только больше не бузи. Будь девка, как девка, а то в роде управляющего.
— О чем ты? — не поняла Наташа.
— Да все о том же — за что меня к икорной отправила?
— Я вовсе не об этом, — резко сказала Наташа и мигом оправилась от замешательства. — Я хотела тебе сказать, что видела, как ты продавал украденную рыбу.
Тарелка в руках Василия качнулась.
— Что ты мелешь? — сказал он нерешительно.
Наташа ответила медленно, смотря прямо в лицо Василию:
— Я видела, как ты продавал рыбу какому-то Митрию… Вчера вечером, около старой рыбницы…
— Несешь на меня! — вскрикнул Василин. — Я вчерась с вечера спать лег. Ребята подтвердить могут.
Наташа вспыхнула.
— Если хочешь отговариваться, я скажу ребятам — будешь говорить с ними.
Раскаиваясь, что начала разговор с Василием и не послушалась Сергея, Наташа быстро пошла к конторе. Там ее нагнал Василий. Он на ходу крикнул:
— Эй, погоди-ка маленько!
— Ну? — сказала Наташа, останавливаясь.
Василий тяжело дышал от быстрой ходьбы.
— Это правда, — сказал он. — Продал я маленько рыбы. Только ты не сказывай никому. Отработаю промыслам — вложу при получке, будто купил… А только не мог я — мать у меня больна, денег нет, до получки далеко, сама знаешь. Ну и взял. Не сказывай. Куда я деваюсь?
Лицо Василия передергивалось. Он стоял жалкий и растерянный. От былого ухарства не осталось и следа.
— Вот тебе слово — не буду больше, да и отплачу я…
Хлюпнул носом.
— Мать жалко — помирает!
— Хорошо, я пока никому говорить не буду — оказала Наташа — Только смотри, я сама за тобой следить буду. Чуть что замечу — на себя пеняй.
Василий скинул фуражку и поклонился.
— Спасибо тебе — спасаешь! А теперь не сомневайся — больше не буду.
Наташа покраснела до ушей.
— Одень фуражку, зачем ты это! — вскрикнула она и, повернувшись, почти побежала от Василия.
Он постоял минуту, смотря ей вслед, потом надел фуражку и нехорошо выругался.
— Ну, погоди, встретимся еще… У нас не задержится, — пробормотал он и, бережно держа тарелку, пошел в столовую заканчивать остывший обед.
К вечеру дождь перестал, и упавший на горизонт закат порозовил воду.
В клуб на собрание, созванное комсомольской ячейкой, стекались рабочие. В дверях Наташа столкнулась с Василием. Он улыбнулся ей и уступил дорогу.
Собрание было людным и оживленным. Один за другим на трибуну поднимались промысловые. Они говорили о недостатках в своей работе, о необходимости ударничества и предлагали здесь же, после собрания, приступить к организации бригад, по примеру комсомольской ячейки.
Очередь дошла до Наташи.
— Товарищи, — сказала она. — Вчера на промысле нашли в старой рыбнице украденную рыбу. Это сделал кто-нибудь из наших плотовых рабочих, больше некому. Теперь мы должны поймать вора, и каждому из вас нужно хорошенько посматривать, чтобы рыбу не уносили с плота.
Секретарь ячейки в упор посмотрел на Василия, тот вздрогнул и отвел глаза.
«Рассказала, — подумал он, — говорила, что не будет, а сама…»
Василию показалось, что уже все знают о его краже, но все же, стараясь представиться равнодушным к словам Наташи, он просидел на собрании несколько минут и незаметно вышел.
«Убить бы такую следовало, — думал он, спускаясь к реке. — Чего ей?.. И рыба не ее… Что ей, больше других надо?!»
Волга бурлила, катя густые и неприятно желтые воды. Казалось, что река вспухает.
— Эге, прибывать начала, — пробормотал Василий, — наконец-то решилась! — Он подобрал щепку, сделал на ней отметину ногтем и воткнул у берега в воду.
«Гляну завтра, как подымет», — подумал он и пошел к баракам рассказать рабочим, что Волга начала прибывать.
V. Задуманная месть
— Тебе придется ехать, — сказал секретарь. — Больше некому…
— Я не отказываюсь, если решила ячейка. Только лучше бы кого-нибудь послали поопытнее — рано мне.
— Ничего, справишься… На дальних тонях отдельные комсомольцы есть, а ячейка до сих пор еще не организована, — вот помоги организоваться ребятам… Парохода лучше не жди, поезжай на парусном подчалке. Здесь недалеко, километров десять-пятнадцать, засветло еще доберешься. Кто-нибудь из ребят сплавит, а завтра вернешься назад.