- Ничего, ничего страшного,… моя девочка, - нежно поцеловал в губы. Прижал крепче к себе…
И вновь язычок скользнул тонкой, шаловливой дорожкой по шее, убегая к груди.
(а я лицом уткнулась в куртку,… зубами вгрызаюсь в одежду – чтобы сдержаться от звуков)
Резкое движение – и в голове снова все темнеет, теряется, мутнеет.
И неважно, неважно, ничего уже не важно. Ни звуки, ни крики, ни стоны… ни последствия.
Только здесь и сейчас. Безумное счастье.
Его.
***
Проснулась от холода…
Укрытая сверху своей курткой, его курткой, все равно не спасалась от коварной прохлады.
Черт! Стоп. Я заснула?
Вот даю…
Спешно натягиваю одежду…
- Юра? – несмело позвала.
(быстро спускаюсь по лесенке вниз)
Сидит, сидит у самого выхода, за столом…. Медовый свет настольной лампы… и куча бумаг, разбросанных всюду.
- Ты здесь… - растеряно, едва внятно прошептала.
- Да должен же закончить опись за этого гада. «Работы немного». Вот брехло редкостное.
- Помочь?
- Да нет, спасибо. Тебе уже, наверно, пора... А то почти час ночи.
- А, можно, я останусь?
- Светик… - тяжело вздохнул, печальный взгляд в глаза.
- Я на построение успею. Просто, побуду рядом с тобой… эту ночь. Прошу…
Неспешно встал, обошел стол и замер рядом со мной. Пристальный взгляд в глаза.
- Солнышко мое, как же мне тяжело тебя отпускать, но нужно, нужно…
Вмиг прильнула, прижалась. Чмокнула в ушко
и робко шепчу:
- Молю, не прогоняй.
Обнял, обнял крепко и припал поцелуем к губам. Резкий рывок – и шаловливый язычок вновь сорвал рассудок с катушек.
***
- Нет, Светик. Такими темпами я и до рассвета не добью это дело.
- Говорю же, давай помогу…
***
Ночь… Ночка, милая моя,… почему ты так коротка?
Казалось, лишь только закончили мучиться с бумагами, лишь только вновь забрались… на свою… «царскую» кровать…
… как за окошками (высоко, у самой крыши круглые «иллюминаторы»)
уже стало светлеть.
Сжалась, сжалась, прячась в объятиях своего Юрочки.
Едва дышу – боюсь прогнать удачу. Наше счастье. Любовь.
Боюсь проснуться… ведь не бывает, не бывает так в реальности. Не бывает.
Глава Тридцатая
***
- Света, тебе что… совсем крышу снесло?
- Совсем.
- Я тебя всю ночь жду! Переживаю, куда делась! Черт!
Спасибо, что хоть под утро явилась.
- Не кричи…
- Я не кричу. Но ты точно больная. Я в шоке.
- Девки спалили?
- …
Нет. Пришлось пожертвовать свое и Юлькино одеяло… и состроить твой горб. Черт, ты чокнутая. ЧОКНУТАЯ. Слышишь?
И хватит улыбаться, как дура. Нам было совершенно не смешно.
- Прости…
и спасибо большое.
- Обещай, что мозг себе купишь…
и поступать так больше не будешь.
- Постараюсь. Еще раз спасибо.
- Спасибо-спасибо. Дура - ты. Ей-богу, дура.
Ах, ты еще и ржешь???
Ну, получай тогда по бокам, получай!!! Коза драная!
***
Сегодня суббота. Тяжелые, слишком тяжелые минуты ожидания. Нервы на пределе, предвкушение срывает с катушек…
Едва сдерживаюсь, чтобы кого-нибудь не поколотить.
Ну, ничего. Ничего. Глубже дыши, Киряева – и всё будет хо-ро-шо.
Еще… еще немного - и наступит долгожданное воскресенье.
…
***
…
- Привет, Юрчик, - едва слышно шепчу.
- Привет. Как спалось?
Ключи повернуть до упора, сцепление-первая скорость-газ… – и урааа!!! Навстречу приключениям!
Рычит мотор, пыхтит,… а ветер безудержным безумцем врывается сквозь приоткрытое окно… Взъерошивает волосы… Ласкает личико.
Осенью… теплой, доброй осенью пахнет.
И чувство, чувство, будто ничего и не происходило плохого в наших жизнях. Обычная прогулка за город. Вот только рядом – любимый. Вот только рядом – друзья.
… а в душе – счастье.
***
- Киряева – за карту, а остальные приготовьтесь уже отчаливать. Три минуты до «Зеленки».
…
Пшшшш… и взлетела.
Невольно смеюсь, робею, краснею от счастья…
Радостный, подбадривающий крик девчонок – и сорвались, помчали вперед…
РАЗОРВАТЬ ВРАГА… и не оставить даже праха.
…
Вмиг схватил за руку, и помчали в дом.
Мамочка,… кажется, я действительно сошла с ума.
Целует, целует... ласкает, крепко, алчно прижимает к себе,… боясь отпустить и на мгновение. Боясь потерять.
- Юрчик, любимый мой…
И снова срываем с себя одежду, будто бес за нами гонится,… спешим, спешим, словно миру конец скоро придет.
Короткие поцелуи в губы, в отвоеванные, освобожденные места… обнаженной кожи… и снова объятия, и снова любовь…
Ворвался, ворвался – и лишь безумный крик… выдает наше счастье.
Дурная, больная… но
счастливая.
Вместе, вместе… раз и навсегда.
Прижимаемся друг к другу, двигаемся в такт ощущений, желания… и невероятного удовольствия. Без глупых пауз… и потери времени.
Вверх, вверх, вверх по шкале эйфории… и пока лава не закипит в душах, ртуть не рычит в сосудах, испаряясь в глухом приходе… бездумья.
- Убили… Самойлова, - уныло захрипел женский голос в рации.
Замерли, замерли, ошарашенные…
- Черт! – злобно зарычал наконец-то Юрка, осознав, поняв смысл сказанных слов.
- Я ее реально убью… пусть только припрется, - печально рассмеялась я.
(обиженно скривилась)
Короткий поцелуй в губы. Шумный вздох.
- Вот и дождались воскресенья…
... спешные попытки натянуть на себя одежду.
Замести следы. Непринужденная обстановка – и бездумное всматривания на карту, с лицом умного ландшафтоведа.
Едва дышу, мысли убитого бабуина грузом складываются где-то в дальнем углу сознания.
Раздражение… и психоз на пределе.
Нет, ну не…(оч-чень плохое слово) - эта Виолетта? Неужели так трудно было покемперить минут десять-двадцать где-нибудь в кустах?
НЕЕТ! Прет ее черт на передовую!
Курица бесхвостая…
Злости не хватает.
Пуля в лоб, да за ноги – в прорубь. Жаль, что не зима ...