— Мам, а ты ведь не всегда была моя мама, да? Ну, в прошлой жизни?
— Да. Но про это мы тоже вспоминать не будем.
— Ладно.
Герда потянулась за своим маленьким луком, не выпуская руки Снежной Королевы, и они пошли куда-то вдаль, тихо переговариваясь между собой. И постепенно две фигуры растворились в молочном тумане.
Такие, как я
Санчо ехал на тощей кобыле, пьяно покачиваясь в седле. И зачем его понесло в объезд? А впрочем, правильно. Можно спокойно доехать до дому, ну и пусть долго, зато не через лес. Жуткие, надо сказать, байки рассказывают про здешний лес. Говорят, будто по ночам из могил выкапываются мертвяки и играют в прятки под дубами. Еще, мол, разбойнички ночуют. Много говорят. Даже… Впрочем, это-то уж точно негоже к ночи вспоминать. Санчо поежился, хлестнул дохлую лошаденку — авось пронесет… Заеду к Дульсинее, подумал вдруг Санчо. А что? Самое оно, да и ждет, небось. Эх, жаль, не меня она ждала с самого-то начала. Ну, а чем я хуже? Утешу… Санчо сладко задумался.
Невдалеке послышался стук копыт. Крупная лошадь, машинально подумал Санчо. И сразу же испугался. Полночь уже, неужто еще какой случайный путник, вроде него, едет навстречу? Хорошо бы, да не верится что-то… Санчо сразу взмок и торопливо перекрестился.
Из-за поворота показалась лошадь. С всадником. Что-то было не так, но Санчо в темноте не сразу разобрал, что. И вдруг понял. У всадника не было головы.
…В глаза светила луна и противно ныло плечо и шея, — ударился, видно, когда с лошади-то летел. Санчо окончательно пришел в себя, подобрался и сел. Вокруг никого не было. И лошади не было. А вот это было по-настоящему плохо. Как же домой-то? Ночь вокруг. Тьфу ты, как баба, без чувств, понимаете ли… Всадники нам мерещатся. «Совесть-то нечиста», — проговорил кто-то. Санчо вскочил и схватился за нож, висящий на поясе. Да кто ж тут есть… А ну, выходи! Раздался тихий смешок. Санчо чудилось, что отовсюду из-за кустов глядели на него десятки глаз. Впрочем, судя по шорохам, вовсе и не чудилось. Волки, подумал Санчо. Не иначе. Или волколаки. Делать-то что?! Санчо судорожно перебирал в уме все истории, что рассказывали о ночном лесе. Заканчивались они плохо. Если вообще заканчивались…
«Да ладно тебе, когда предавал, не боялся, небось?..» Кого предавал, тупо подумал Санчо… и вдруг понял, кого.
Бежал он долго, но его не преследовали; может быть, поэтому он все-таки добежал и рухнул на собственном пороге. Минуту спустя, не отдышавшись, он ввалился внутрь, с грохотом захлопнул дверь и запер ее на все засовы.
«Ну, здравствуй», — раздался голос за спиной. Санчо подскочил на метр, не меньше, развернулся судорожно и увидел… Да, за столом сидел давешний всадник. Только теперь Санчо узнал его. «Дон?!» — «Он самый», — насмешливо и спокойно проговорил всадник. Впрочем, какой же он всадник, коли на скамье сидит, а не на лошади?.. Головы нигде не было видно и страшно было, ох, как было страшно слушать голос, что шел неведомо откуда. «Да ты садись… чего уж». Санчо сел, не глядя, на скамью у стены. Хорошо сел, уверенно, даже на пол не грохнулся. «А вы… живой, Дон?» — тупо спросил он и сам понял, как это прозвучало. «Такие, как я, не умирают». От Дона веяло темнотой, которая не позволяла разглядеть деталей, и почему-то Санчо до дрожи захотелось увидеть, а что там, где нет головы… Но стало еще страшнее.
— Я не предавал, Дон, не убивал вас…
— Знаю, что не убивал.
— И не предавал!
— Ты не пошел со мной, и меня убили. Попытались убить…
— Я боялся, Дон! Я просто трус…
Санчо забыл, что боится. Его терзала мысль, что Дон может поверить, будто Санчо, его верный Санчо — предатель.
— Сказал бы, что нравится тебе Дульсинея, что остаться хочешь, не с ней, так подле, а не в походы ходить…
— Да не в том дело, Дон!
Санчо вдруг нестерпимо захотелось, чтобы Дон поверил ему.
— Просто зря это, Дон, все зря! Мельницы не победишь, на то они и мельницы! Да и губернатором я не стану…
— Выгляни в окно, Санчо…
Санчо глянул в окно и остолбенел. В рассветной дымке за оврагом, там, где стояла мельница, ничего не было. Только гигантская тень удалялась…
— Так что, все это правда? Это великаны?
— Конечно, друг Санчо. Просто надо уметь видеть. Теперь ты видишь. Ты же практически умер.
— Как?! Когда??
— А вот прямо сегодня. В лесу. Шею едва не сломал спьяну, когда с лошади летел.
— Да как же…
Санчо вскочил и снова сел. И опять вскочил.
— А вы? Как же вы? Как же мы с вами? Неужели ничего не сделать?
— А что тут сделаешь. Впрочем, послушай меня…
…Они ехали рядом, как в старые времена, только теперь Санчо сидел не на осле, а на кобылке своей — нашлась, зараза… Наступал уже третий рассвет с той ночи, как встретились они с Доном в лесу. С той ночи, когда Санчо едва не умер. Он уже почти свыкся с мыслью, что Дон не очень-то живой, что ему не надо теперь ничего… Почти ничего.
Гулкий звук донесся издалека. Санчо соскочил с лошади и прижался ухом к земле. «Идет! — прошептал Санчо, преданно глядя на Дона снизу вверх. — Ну, с Богом…»
Они пришпорили лошадей. Убить хотя бы одного великана, хотя бы одного, скачками неслись мысли в голове Санчо, все легче, да, а может, простят, может, забудут? А впрочем, не забудут, да, не ради себя, главное — не ради себя…
Великан вышел из рассветной дымки, скалясь, помахивая неподъемной дубиной. С плеч у него сыпался какой-то мусор. Птицы вдруг перестали петь. Мир замер. Дон и Санчо с двух сторон рванулись к великану, доставая мечи. Да, у Санчо теперь тоже был меч…
…На исходе утра, когда они уже валились с ног, Санчо удалось ударить злого великана в самое сердце. Тот упал, поднимая пыль на дороге. Птицы снова запели. Мешал какой-то скрип. Санчо утер пот и счастливо засмеялся.
— Я не хочу быть живым! Я буду как вы, Дон, как вы, вечно служить людям!
Предостерегающего крика он не услышал. Скрипевшее дерево, росшее у дороги и задетое великаном, с шумом повалилось на него.
— Такие, как я, не умира…
Малыш и Эн
Малыш, как обычно, сидел у окна. Он каждый вечер делал уроки, а потом садился на стул, подпирал подбородок руками и смотрел, как над крышами соседних домов летают птицы. Это давно уже стало привычкой — с тех пор, как его друг улетел и обещал вернуться. Мама говорила, что никто никогда не возвращается. Возможно, она была права. По крайней мере, папа тоже однажды ушел и больше не вернулся. Но Малыш все равно ждал. Он очень хорошо умел это делать.
Последнее время ничего особенного не происходило. Даже мама перестала готовить тефтели, и изо дня в день приходилось есть невкусные голубцы. Собаку ему так и не подарили. Боссе все время проводил с друзьями, приходил ночью, глазами блестел, пару раз икал и ложился спать. Бетан целовалась со своим парнем, поэтому ее вечно не было дома. Кристофер и Гунилла редко с ним разговаривали, потому что он перестал гулять. Ведь надо было сидеть у окна и ждать друга. Они говорили, что он никогда не прилетит. Смеялись. Даже Гунилла. Поэтому он раздумал на ней жениться. Впрочем, можно было жениться на маме, но она все время была в своих мыслях, а недавно сказала ему, что он все придумал про друга, заплакала и вышла из комнаты.
Последнее время Малышу стало казаться, что у него в шкафу кто-то поселился. По крайней мере, иногда оттуда раздавался шорох. Сегодня он, наконец, решил туда заглянуть. Долго собирался с духом, открыл дверцу и сначала не увидел ничего, кроме одежды. Потом разглядел, что на нижней полке сидит странное существо. Оно было маленькое, черно-серое. И немножко страшное. Оно сидело там и смотрело на него. Малыш захлопнул дверцу и никому не стал рассказывать, что видел.