— Зааррраза.
Егор через окно принялся отрывать пленку, но выходило у него из рук вон плохо, а я только и могла, что сложиться пополам и беззвучно хохотать. Через несколько минут ко мне присоединились Тарас с Тимуром, до которых тоже дошло, как до утки на пятые сутки, что я натворила. Йети вывалился через окно, понимая, что как обычно через двери не получается и бодрой рысцой направился ко мне.
— Сейчас как выхватишь коза. Отшлепаю по заднице, чтобы больше не выдавала таких выкрутасов.
Размечтался одноглазый, что было духу, припустила к своей машинке, которая врятли выдержит гнев этого бугая, но на время остановит. Села в машину, закрыла все двери, похлопала себя по карманам и поняла, что ключи в этот раз не забрала с пирса. Это ребятам было удобно пробираться где угодно на их вездеходах, а моя машинка брюшком все что только можно зацепит.
— Далеко собралась?
Перед моим носом за окном замаячили ключики, которых так мне не хватало в данный момент. Достала салфетку и вскинула ее, как белый флаг.
— Переговоры, я требую переговоры, — зажмурившись, вышла навстречу злющему Егорке.
Секунда, две, три. Ничего не происходит, решила приоткрыть глаз, обследовать обстановку. Взгляд уперся уже в улыбающееся морду Йети, который в следующее мгновение подхватил меня под колени и перебросил через плечо.
— Поставь, где взял питекантроп недоделанный. Да я, да я тебя..
— Да пошли уже Снежная королева, оттаяла чуток, можно и поболтать, — прервал Егор, мою начинающуюся гневную тираду.
Делать нечего, подперла рукой подбородок, вишу на плече с видом ученого кота. Тем временем, остальные неандертальцы выбрались таким же способом из машины, и скрестив на груди руки разглядывали мой шедевр, посмеиваясь над Йети, что досталось только его стальному коню. Опять прорвало на поржать.
— И не смейтесь, вам тоже пару плюшек достанется, чтобы жизнь малиной не казалась.
Тим и Тарас переглянулись, решив не вступать со мной в переговоры, зная, что от своих слов я редко когда отступаю, начав нарочито громко, переговариваться друг с другом.
— Вот и надо нам оно, брать эту занозу? Всю кровь же свернет.
— Конечно надо, — невозмутимо отрапортовал Тимур, — она же не только нам будет ее тогда сворачивать, а все обнаглевшие рожи в роли потенциальных партнеров или вечных лизоблюдов разобьются об крейсер Алины Афанасьевны, притом она сделает это так виртуозно, что наша приемная не будет больше похожа на конкурс красоты. Она всю эту братию разгонит.
— Что ты там сказал? С чего это вы красавчики решили, что я вообще собираюсь работать на вас. Кстати вы, что вместе все теперь? Вроде вот еще недавно каждый свое дело организовывал. Тим по финансам, если мне не изменяет память, Йети по стройке, Тарас в рекламу подавался, помню. Эй, снежный человек пусти на земли, а то еще пара секунд и твой прекрасный зад познакомится с моим утренним кофе. Буэ, буэ, — принялась я корчиться, якобы у меня уже подкатывает в таком положение висеть.
Как ни странно, подействовало моментально, и я ощутила твердую землю под своими ногами. Как же это приятно.
— И вообще-то мы хотели предложить работать не на нас, а вместе с нами. Вот, у нас уже все готово, — Тарас быстрым шагом направился к своей машине, из которой через мгновение была извлечена бумага и предана мне на руки. — Читай, — в приказном порядке было мне сказано последнее.
Слово за словом, предложение за предложением я читала и перечитывала заново этот документ. Все веселье мигом куда-то ушло. Я не верила своим глазам. Это была дарственная на мое имя, сделанная две недели назад. В ней говорилось о том, что ребята передают мне двадцать пять процентов акций группы компаний Tarlnc. Глазами по пять рублей смотрела на одного за другим и понимала, что они не шутят.
— Это правда? — Дружный кивок, — но зачем? Мне не надо, — попыталась всучить обратно Тарасу эту бумагу, но он только, как ребенок спрятал руки за спину.
— Алин, давай без выкрутасов. Ты помощи никогда сама не попросишь, не первый год тебя знаю, как и все остальные, а своими переводиками ты на достойную жизнь ни себе не заработаешь, ни ребенку. Сейчас мы уже крепко стоим на ногах и в состоянии тебе помочь. Так что завтра к девяти милости просим, форма одежды консервативная. Никакие отговорки не принимаются.
— Да я ж не в зуб ногой, ты, что несешь Тим. Я вас подведу, я просто ничего не умею.
— Не вешай нос. Не знаешь — научим. Не можешь — поможем. Не хочешь — заставим, — процитировал, когда-то сказанные мною слова Тарас.