Я встала и открыла дверь, давая понять, что Филу пора.
— Он тебя любит.
— Пусть он сам об этом скажет. После того как расскажет, где был последние 2 года. — Я кивнула на дверь, а когда он вышел, с шумом захлопнула ее. Мне пора на курсы по управлению гневом. Или в подвал, к тренажерам. Тренировки всегда помогали мне не сойти с ума в этом доме.
В воскресенье мама заставила меня пойти в церковь. Линдси поехала к бабушке, Адам и Фил собирались на тренировку, с Кайлом я по-прежнему не разговаривала, поэтому не найдя оправданий, стиснула зубы и надела платье в желтый цветочек, что мама утром повесила на мою дверь. Паства проходила спокойно, Джинджер была странно притихшей и что-то обдумывавшей, что немного меня пугало. Я не слушала священника, рассказывавшего про огненную гиену для всех, занимающихся сексом до брака, разглядывая присутствующих. Здесь были в основном женщины. Мужчины много работали, чтобы обеспечивать дорогостоящие капризы своих жен и любовниц, и по воскресеньям играли в гольф, а старые перечницы отмывали грехи за минувшую неделю. Здесь было много девочек со школы, в основном из круга знакомых Джинджер. Внезапно все стихло, и она подняла руку. Я поняла, что пастор задал вопрос и то, что Джи-Джи сейчас сидела с поднятой рукой, вызвало шок у присутствующих. Мама хлопала ртом как рыба на суше.
— Я хочу признаться не в своих грехах. Я чиста перед Господом. — Произнесла она, и все вздохнули с облегчением. — Хочу помолиться за свою сестру Викторию, ведь я узнала, что она уже 2 года, как вступила на путь порока.
Я тряхнула головой. Надеюсь, я уснула и мне снится кошмар. Она же не могла такого сказать, да еще и в церкви? Господи, прошу, я стану хорошей, я даже буду есть брокколи и стану приходить в церковь почаще. Я выкину Кайла Метьюлса из своей головы, только пусть это все окажется неправдой.
========== Глава 3. Сделка ==========
Это было правдой. Джинджер во всеуслышание объявила о моей потере невинности, прямо в церкви. Я немного шокировано наблюдала, как вокруг происходит Армагеддон. Моя мать грозилась упасть в обморок, ее подружки обмахивали ее своими библиями, все вокруг обсуждали услышанное, кто-то молился за меня. Кошмар!
— Ты раскаиваешься в содеянном? — спросил, первым пришедший в себя, священник.
— Да. — Почти честно ответила я.
— Хорошо, дитя. Господь наш милосерден, он готов простить тебя. — Мужчина ощутимо выдохнул после моего ответа. — Ты хочешь рассказать нам, Виктория, как это произошло? Что побудило тебя согрешить?
Обнаженный торс Кайла и его очень жаркие поцелуи. Но им не следовало об этом знать.
— Я не хочу говорить при всех. Я могу исповедоваться после?
Он кивнул и попросил всех успокоиться. А я стрельнула глазами в довольную сестру. После паствы я пошла исповедоваться и все прошло вполне спокойно, он практически не задавал вопросов, все время бубня молитвы.
Вернувшись домой, я получила концерт по заявкам, мама никогда еще на моей памяти так не орала. Я ее позор, я ее разочарование, я мерзкая гулящая девка. Ну, вот с последним бы я сильно поспорила, ведь после пропажи Кайла я была в таком раздрайве, что запретила себе вообще смотреть на мальчиков, поэтому кроме него у меня никого не было. Но этого я рассказывать не стала, как и отказалась называть его имя. Когда мать повернулась к Джинджер, я сказала только одно: «Только посмей и ты сильно пожалеешь». Она поджала губы, но промолчала, весь мой внешний вид обещал, что моя месть будет страшна. Ведь если до этого я не вступала с ней в конфликт, то после такого предательства готова была биться на смерть. Мать еще повздыхала и пошла к бару, топить свое горе в алкоголе. Я не стала ничего говорить сестре, это было бесполезно. Еще один год и я свалю. Продержаться бы.
На следующий день, кажется, весь город знал мой секрет. В школе я постоянно слышала смешки, пошлые шуточки, предположения с кем я спала и сколько раз.
— Как ты? — спросила за обедом Линдси.
— Как всегда, когда Джи делает очередную пакость. Раздражена, смущена, но в целом мне все равно.
— Но откуда она узнала? Клянусь это не я, я даже Заку не говорила.
— Я тебе верю. — Успокоила я подругу. — Может Фил проболтался или она подслушала наш с Кайлом разговор. Не важно…
— Кстати о Кайле. Я слышала, что он избил Дейва, когда тот сказал, что был в твоей постели.
— Мне не нужен рыцарь, спешащий на помощь. 2 года справлялась и сама.
— Тогда скажи это ему сама, ведь он идет сюда.
Я глянула через плечо. Кайл был в обтягивающей рубашке, что так выгодно подчеркивала его выпуклые мускулы, из-под закатанных рукавов виднелись татуировки, брови были сдвинуты и весь вид изображал плохого парня. Я заставила себя начать дышать и отвернуться.
— Привет Линдси. — Подруга кивнула. — Вики, мне жаль, что так вышло…
— Не надо. Ты здесь не причем.
Он долго молчал, глядя на меня своими внимательными черными глазами.
— Давай сбежим. — Вдруг произнес он.
А? Я не ослышалась? Я нахмурилась и подняла на него глаза. Он выглядел уставшим, будто не высыпался, и в его взгляде было что-то…
— Я прикрою. — Пискнула Линдси и я пожала плечами. Была не была. Все равно у меня не было никакого желания находиться в школе.
Мы молча прошли к его пикапу, молча сели в машину и покатили по дороге. Это были настолько привычные действия, будто между нами и не было этих двух лет. Он привез меня в наше тайное место, южный склон горы Грейсен, с которого открывался вид на весь город. Все так же молча мы вышли и залезли на капот, как делали всегда. Здесь было так же тихо и спокойно, а взгляд вдаль давал ощущение свободы. Высокая, еще не успевшая пожелтеть трава, ковром расстилалась вокруг, за спиной шелестел листвой густой лес, а небо над головой было необыкновенного голубого цвета. Это место было волшебным. Весь мир был, будто, на ладони и принадлежал только нам, протяни руку и возьми. Здесь все случилось в прошлый раз, и я не приходила сюда уже 2 года.
— То что говорят про меня правда. — Тихо проговорил он, все так же глядя вдаль. — Я был в психиатрической клинике. Мать заперла меня там, чтобы меня не забрали в колонию несовершеннолетних. Меня лечили от неуправляемого гнева, и главным методом было отречение от прошлого. Поэтому я не мог позвонить, врачи считали, что это отрицательно повлияет на результат.
— Но из-за чего тебя могли посадить?
— Я избил своего отца до полусмерти. — Он вздохнул и прикрыл глаза. — Вообще-то я собирался его убить. Если бы мать не вызвала копов или они чуток задержались, я бы не остановился. Я просто не мог.
Я сглотнула, глядя на него и обдумывая следующий вопрос. Хочу ли я знать, что случилось? Важно ли это для меня? Кайл не бросал меня — это единственное, что сейчас крутилось у меня в голове.
— Ты можешь не рассказывать, если не хочешь. — Я сжала его руку, и он удивленно посмотрел на меня.
— Ты так спокойно это восприняла. Ты понимаешь, что я хотел убить родного отца? Я не контролировал себя. Ты должна сейчас бежать от меня без оглядки.
— Я знаю тебя с детского сада. Ты никогда не отличался безрассудством. Если ты что-то делаешь, значит, на то есть причина.
— Ты невероятная Вики. — Он медленно провел кончиками пальцев по моей щеке. — Ты единственная, кто всегда меня поддерживал. Причина была… В тот вечер я узнал кто изнасиловал мою сестру, из-за кого она решила покинуть этот мир. И теперь преступник наказан…
— Нет… этого не может быть… — я прижала руки ко рту. — Твой отец?
— Может. Этот мудак сознался. — Кайл буквально прорычал последние слова. — И я не мог себя контролировать, я уже не понимал, что делаю, я просто хотел убить его.
— Ты не виноват. Это было состояние аффекта, они не имели права судить тебя за такое. Единственный, кто виноват — твой отец, он получил по заслугам.