Малышня, с которой Няньки провели в городе самые тяжелы дни, видела в них свою единственную защиту и порой было странно видеть то, как двухлетний карапуз, случайно оказавшийся в чужой команде, бросается на шею своему покровителю, с которым он провел несколько месяцев в подземельях Бидрупа. Поэтому каждая команда поселялась в отдельном помещении, для чего приходилось сносить переборки между каютами и обустраивать одно, просторное помещение, служившее и спальней, и комнатой для игр, и столовой, чтобы в нем можно было поселить одну команду.
Рафаэла до глубины души поражала та тишина, которая поначалу царила на корабле. Даже оказавшись в убежище, дети долго боялись громко разговаривать и постоянно баюкали грудничков, чтобы они случайно не начали плакать. Так велик в них был страх перед Ублюдками. Постепенно они начали оттаивать, но все же боялись говорить громко и вскоре Убежище наполнилось тихим гомоном детских голосов. Няньки, не смотря на то, что это были в основном подростки не старше двенадцати лет, еще в городе организовали четкую и весьма разумную систему управления, при которой старшие наблюдали и ухаживали за младшими, а сами Няньки опекали всех.
Дети Бидрупа, столкнувшись с той чудовищной переменой, которая произошла с их родителями, воспитателями и учителями после зомбирования, теперь боялись всех взрослых людей, – мужчин и женщин. Они не испытывали страха разве что только перед андроидами, которые, как и они, были жертвами бессмысленной и чудовищной бойни, устроенной храмовниками. И только благодаря своим Нянькам, которые оповестили детвору о том, что в Убежище находятся помощники Старика, о котором они слышали столько рассказов, у детей не было страха перед взрослыми – варкенцами и валгийцами.
Не смотря на то, что всем сенсетив-коммандос приходилось работать по двадцать четыре часа в сутки, они, отказываясь от отдыха, навещали ребятишек. Поначалу дети жались по углам и смотрели на взрослых дядечек и тетечек настороженно, но видя какие чудные подарки они раз за разом извлекают из своих бездонных карманов, понемногу оттаивали. Ребятишки, которые были старше трех-четырех лет и уже успевшие насмотреться фильмов про бесстрашных космодесантников из команды капитана Грома, дали сенсетив-коммандос новые имена. Как ни надеялся Ларс Норд получить себе имя легендарного капитана бидрупского космодесанта, оно досталось не ему, а огромному верзиле – космос-капралу Гансу Винтеру, в то время, как ему пришлось довольствоваться всего лишь ролью скромного связиста со смешным именем Пумпертилл.
Капитан Гром был щедрым на подарки, фокусы и разные шутки, хотя вот как раз подарки для его подопечных варкенцам приходилось разыскивать чуть ли не по всему Южному району Бидрупа. Но самой легендарной особой в Убежище была а-Мегги, которая хотя и была Нянькой в команде всего из тридцати шести малышей, могла совершенно свободно обуздать любую команду. Поскольку Мэгги была безвредным андроидом, то к ней льнула вся малышня и хотя она только и могла, что рассказывать детям сказки, они её просто боготворили.
Разведчики, Стрелочники и Проводники, которых радостно встречала любая группа, были для детей скорее источником информации, нежели чего-то, действительно необходимого. От них ждали в основном рассказов, иногда нехитрых подарков, да,и то лишь тогда, когда Няньки смотрели на них доброжелательно, в то время, как Добытчики были главными авторитетами для самих Нянек, а стало быть и для малышни.
Рафаэлу Кертису было приятно сознавать, что именно на него все бидрупцы начиная от самых маленьких и кончая юношами и девушками в возрасте до восемнадцать лет и старше, смотрят как на самого главного. Рафаэл, который до переворота был самым обычным бродягой, поселившимся глубоко под землей, наконец, почувствовал себя нужным и полезным человеком. Это согревало его душу и наполняло ее радостью.
Не смотря на то, что его прошлое, мягко говоря, оставляло желать лучшего и в нем было достаточно грязи и лжи, Эдвард Бартон и Ларс Норд, да и Блайз Мун, относились к нему с уважением. Никто не пытался судить Рафаэла за то, что он, будучи осужденным преступником, совершил побег и долгие годы скрывался в своем подземном убежище. Эдвард Бартон заговорил с ним об этом лишь однажды и то лишь за тем, чтобы объявить ему о полной амнистии.
То, что этот немногословный и мрачноватый на вид парень являлся Спикером Генеральной прокуратуры, да, еще и премьер-министром Звездного Княжества, оказалось для Рафаэла Кертиса полной неожиданностью, как и то, что ему было предложено стать подданным Звездного Князя и гражданином Антала. Рафаэл уже знал к тому времени о том, что такой почести удостоились все валгийцы и андроид а-Кларенс седьмой, но он никак не ожидал того, что такое же будет предложено ему, беглому каторжнику.
Известие, что Старик в одночасье стал графом и самым настоящим богачом, быстро облетело все Убежище и не вызвало ни у кого насмешек. Наоборот, кто-то из Стрелочников, узнав об этом, сидя в кругу товарищей, с полной серьезностью высказал следующую мысль:
– Ну, что же, это тоже не хило, хотя я так думаю, Старик запросто достоин быть президентом Бидрупа.
Как это ни странно, но большинство ребят, коротавших время в одном из заброшенных и еще не прибранных помещений, отнеслись к этой мысли с пониманием, хотя и сознавали, что этому не бывать. При всем своем уважении к Старику, они понимали, что его усилия вряд ли будут кем-либо оценены по достоинству. Ну, разве что, повесят на шею какую-нибудь медалишку, но и то не самую главную и почетную. Ребята еще не знали в то время, что Рафаэлу Кертису уже самым серьезным образом светила "Звезда Галактики" и признание его заслуг перед всей галактикой, как не знали они и того, что Бидруп привлек внимание самого Генерального прокурора.
А пока что Рафаэлу Кертису было предложено облачиться в мундир полковника бидрупских военно-космических сил и занять под свой офис самую роскошную каюту поблизости от своих подопечных. Рафаэл Кертис, который в своих потрепанных штанах и куртке выглядел невзрачным и неказистым парнем неопределенного возраста, надев мундир преобразился. Во всей его фигуре появилась особая стать и представительность, светло-бежевый, парадный мундир тонкого сукна сидел на нем просто щегольски, а свой шелковый, ярко-синий шейный платок он повязывал с непередаваемым изяществом, восхищающим его подчиненных, и каким-то особым шиком.
Рафаэль Кертис шел по длинному, широкому коридору постукивая себя по бедру черным лакированным стеком, раздумывая над тем, как ему остановить изыскательский порыв мальчишек и девчонок, которые, почувствовав себя в безопасности и сообразив, что их Убежище имеет необозримо огромные размеры, с азартом принялись его исследовать, что сулило всем немалые неприятности. Следом за ним важно шествовали его адъютанты, семеро рослых пареньков, которых он выбрал себе в помощники за силу и смекалку. Эти ребята, как и сам Рафаэл, были горды оказанной им честью и так же были одеты в парадную форму бидрупского космодесанта.
Возле одной из кают полковник Кертис остановился. Оттуда даже через плотно запертую дверь доносились взрывы веселого хохота и раскатистый бас Ганса. Войдя в огромную каюту, в которой жило не менее полутора сотен детей в возрасте от двух до пятнадцати лет, он стал свидетелем того, как капитан Гром рассказывал ребятне о своих подвигах. По измученному лицу Ганса Винтера Рафаэл понял, что тот едва держится на ногах от усталости и что его не спасают даже мощные дозы допинга-иммобилизанта. Выручая этого валгийского здоровяка, добровольно принявшего на себя обязанность забавлять и веселить ребятишек, он зычно гаркнул:
– Отставить смех и шутки! Всем ложиться спать! Ребята, капитан Гром сегодня должен еще разобраться с похитителями Серебряной Луны, а вы донимаете его своими глупыми расспросами. Если он не спасет этот быстрый почтовик, захваченный пиратами, то о чем же еще он будет вам тогда рассказывать завтра?