Получив в наследство постылое крепостное право и поражение в Крымской войне, новый император вынужден был пойти на либеральные преобразования.
«Что побудило нового Александра, заведомого консерватора, вступить на путь коренных преобразований? — задавал вопрос Василий Ключевский и отвечал на него: — Начинала ли в нем, питомце Жуковского, мерцать обидная мысль, что он — повелитель невольничьей страны, в которой вся идея государства как народного блага извратилась в нечто совершенно противогосударственное, и ему с таким знаменем трудно будет вращаться в кругу европейских государей?
По обилию ли фальши вокруг себя, или по природной прямоте, а может быть, и беспечности он не был расположен много работать над своим обращением с людьми. Он заметно отличался от своих ближайших предшественников отсутствием наклонности играть в царя. Александр II по возможности оставался самим собой и в повседневном, и выходном обращении… Он не хотел казаться лучше, чем был, и часто был лучше, чем казался.
Воображение и воля у него не шли дружно рядом, а вели постоянную взаимную борьбу, поочередно торжествуя друг над другом…»
Александр II в 1861 году провел отмену крепостного права — подписал «Всемилостивейший манифест о даровании помещичьим крестьянам прав свободного состояния и земельных наделов», за что получил прозвище «Освободитель».
У царской реформы были и плюсы и минусы, но в целом это была «великая реформа». Император проводит ряд и других полезных для России начинаний, отчего страна по темпам промышленного развития выходит на 1-е место в мире; в годы правления Александра II начинается самая настоящая железнодорожная лихорадка, благодаря дорогам Россия собирается в единое целое. Но началась новая смута в Польше, последовало жестокое подавление восставших. И на этом фоне подняли голову шовинисты и террористы, не последнюю роль в революционном подъеме сыграл Николай Чернышевский со своим романом «Что делать?». Созрела идея народничества: построение социализма в стране, минуя капитализм, на базе крестьянской сельской общины, тот самый особый «русский» путь к социализму, якобы к свету, правде и справедливости. Община — как идеал устройства русской жизни! Эта идея спокойно дожила до сегодняшнего дня — мол, народ у нас общинный, артельный, и нам западный индивидуализм ни к чему!..
В России появились группы и партии: «Земля и воля», «Черный передел», «Освобождение труда» и другие. Сначала «ходили» в народ с уговорами, а затем стали бросать бомбы.
1 марта 1881 года бомбисты «Народной воли», которую возглавляли Софья Перовская и Андрей Желябов, оборвали жизнь российского императора. Эго было седьмое по счету и последнее покушение на Александра II.
После первого взрыва царь, пошатываясь, подошел к одному из бомбистов и спросил:
— Ты бросил бомбу?
— Да, я.
Царь промолчал.
— Хорош! — сказал он наконец и отошел. Он был оглушен взрывом, и голова работала не ясно…
Затем появился другой бомбист — Гриневицкий, который бросил к ногам Александра II какой-то белый сверток. Взрыв…
Марк Адданов в романе «Истоки» пишет о дальнейшем:
«Император лежал в кабинете на диване… Кто-то заплакал. За ним заплакали другие… Растерянный фельдшер Коган прижал артерию на левом бедре царя. Дежурный дворцовый доктор Маркус заглянул в медленно раскрывшийся окровавленный левый глаз умирающего и упал на стул, лишившись чувств. Кто-то лил воду на лоб Александру II… В комнату вбежал лейб-медик, знаменитый врач Боткин…
— Есть ли надежда?
— Никакой…»
Так вот трагически закончилась эпоха царствования Александра И. В этот период Россия закрепилась на левом берегу Амура. Был основан город Владивосток.
Успешно шло завоевание Казахстана и Средней Азии. Кокандское ханство перестало существовать, а Бухарский эмират и Хивинское царство стали вассалами Российской империи. Плюс Карс, Батум и, по договору с Японией, — Сахалин. Возможно, что империя и дальше продолжала бы пыжиться, расширяться и совершенствоваться (в день убийства Александра II был утвержден проект основ первой российской конституции, подготовленный министром внутренних дел Лoрис-Меликовым). Но — бомбисты. Первые революционные бесы на Руси.
«Все рассказы носили тогда одинаковый характер — ужас перед свершившимся и абсолютное осуждение преступников — террористов, тогда как до того «нигилисты» были «почти в моде», — вспоминает художник Александр Бенуа.