Итак, адмирал де Рибас создал Одессу на пустом месте. Одессу, которая впоследствии одарила русскую литературу целым созвездием литературных талантов, от Валентина Катаева до Михаила Жванецкого. А скрипачи, пианисты, музыканты! А Леонид Утесов! В память испанского адмирала до сих пор шумит и ликует главная улица Одессы Дерибасовская. «На Дерибасовской открылася пивная…» Господи, чего только не открывали на Дерибасовской!..
Ну, а какова судьба адмирала? При строительстве Одессы он немножко злоупотребил финансами и был отозван в Петербург. Сумел обаять Павла I и получил в управление Лесной департамент. Затем отставка, полный афронт и смерть от простуды. Да, есть еще версия, что де Рибас вместе с вице-канцлером Паниным участвовал в заговоре против Павла I. Вполне может быть, ведь де Рибас был обижен…
Впрочем, кого только ни обижали в России, даже честнейшего и милейшего доктора Федора Петровича Гааза, того самого, которые следовал девизу: «Спешите делать добро». Он и спешил, работая в тюремной больнице, которую впоследствии стали именовать Гаазовской. Фридрих Гааз родился в немецком городе Мюнстерейфеле, приехал в Москву в 1806 году и полвека прожил в России. Став Федором Петровичем, он верно служил своей новой родине. «Такие люди, как Гааз, — отмечал Василий Жуковский, — будут во всех странах и племенах звездами путеводными; при блеске их что б труженик земной ни испытал душою, он не падает и вера в лучшее в нем не погибнет».
Гааз убеждал людей не злословить по поводу ближнего, не смеяться над его несчастьями и никогда не лгать. «Самый верный путь к счастью, — писал он, — не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других счастливыми».
Зададимся вопросом: а много ли среди нас, русских, таких, как немец Гааз, и все ли мы поступаем по-христиански в отношении других людей?..
А знакомо ли вам имя Альфонса Романовича Варгаса де Бедемара? Если вы никак не связаны с лесоустройством, то, конечно, нет. Этот датчанин из 86 лет своей жизни 61 год трудился в России и удостоился за свои труды семи российских орденов, в том числе ордена Св. Анны трех степеней. Альфонс Романович Варгас де Бедемар многое сделал, чтобы ширились и шумели российские леса.
Капитальный труд «Каталог флоры средней России» составил другой иностранец, но вполне обрусевший Василий Яковлевич Цингер.
Первым историком русского искусства был немец Якоб Штелин, родившийся в небольшом южногерманском городке Меммингене. Учился он в Лейпциге. Директор петербургской Академии наук И. А. Корф (тоже немец?) пригласил его в Россию, где он прожил 50 лет. Штелин многое сделал для русского искусства и упокоился в Петербурге на Волковом кладбище, покинув сей бренный мир 25 июня 1785 года.
Адмирал царя Петра I Корнелиус Крюйс тоже закончил свой жизненный путь в Петербурге (его прах был перезахоронен в Амстердаме). Как он попал в Россию? Очень просто. Молодой царь предложил Крюйсу должность вице-адмирала своего флота с окладом в три раза больше, чем тот имел в Голландии. И Корнелиус легко поменял родину, более того, завербовал для русского флота еще около 500 моряков различного ранга — от капитанов и штурманов до матросов, которых доставил в Россию морем через Архангельск. Легко предположить, что все голландцы вскоре обзавелись русскими подружками и семьями. Пошли дети русско-голландского происхождения… А что касается Корнелиуса Крюйса, то он 30 лет служил в России и активно участвовал в проведении петровских реформ, и в частности на флоте. Стал одним из составителей «Морского устава» (1720). Как написал биограф адмирала: «От Бога дан был ему великий дар организатора. Широкий ум и необыкновенная энергия засверкали особыми красками именно в России».
Прибавим и еще одного голландца, которого в России величали как Андрея Андреевича Виниуса, ближайшего сподвижника Петра I. Дипломат и металлург, оружейник и навигатор, фортификатор и артиллерист, знаток почтового дела и глава Аптекарского приказа, геолог и интендант, Виниус был и видным экономистом своего времени. Где он мог раскрыть свои таланты? Только в России! Именно Андреем Виниусом была осуществлена первая государственная программа развития металлургического производства на Урале и в Забайкалье, крайне необходимая России.
Вспомним и появившихся в России при Петре I голландских купцов Адольфа и Ивана (?) Гутманов, которые сначала открыли торговый дом в Вологде, а осев в России — и в Ярославле.
А теперь перенесемся в XIX век. Как отмечает Даниил Гранин, «Петербург — это заводы Сименса, Лаваля, Эриксона, Нобеля. У нас были сотни иностранных предприятий, и город процветал…» (ЛГ, 1998, 18 ноября).