Итак, голова у нас уже не болит. И хочется послушать музыку и покружиться, скажем, в вальсе. Знаменитые рояли и фортепиано: «Дидерихс», «Шредер», «Мюльбах», «Ратке»… Все по именам владельцев музыкальных фабрик. Выделим одного: Якова Беккера, приехавшего из Германии в Россию и ставшего здесь Яковом Давыдовичем. Он наладил выпуск роялей, про которые Чайковский говорил: «Я нахожу, для большой залы следует предпочесть новые беккеровские рояли…»
Беккер, Беккер и Беккер! На Всемирной выставке в Антверпене рояли «Беккер» получили Гран-при. После революции фирма «Беккер» стала «Красным Октябрем», и звук стал совсем иным, не серебристым и не чистым, а шероховатым и революционным. Сломать легко. Восстановить все трудно.
Апрелевский завод грампластинок основали в 1910 году два немца Фогель и Моль. Когда грянула революция, они, естественно, уехали домой в Германию, восвояси, а Апрелевский завод продолжил свой граммофонный, а затем патефонный путь уже в советской России. И вместо прежних душещипательных романсов типа:
с черного диска пластинок неслось уже совсем другое:
Нет, про пули и винтовку говорить не хочется. Лучше про духи, одеколон и пудру. Московскую парфюмерную фабрику основал французский предприниматель Эмиль Степанович Бодло. И сразу все красавицы России резко захорошели. Это выражение Анны Ахматовой. Она говорила: «Раз гости — значит, надо хорошеть!»
Кроме Эмиля Бодло, был еще один француз — Генрих Брокар. Он построил фабрику в Москве на углу Арсеньевского переулка и Мытной улицы (ныне фабрика называется «Новая заря»). Фирма Брокара выпускала разнообразные духи: «Альпийский вереск», «Вишневый цвет», «Восхищение», «Дикая яблоня», «Клематит», «Мое сердце», «Мое желание», «Мальмезон» и «Вера-Виолетта» (очень дорогие, флакон 42 рубля). Ну, а самым популярным одеколоном был «Цветочный».
Генрих Афанасьевич Брокар был не только искусным парфюмером, но и большим любителем книг и собирателем картин. 21 марта 1891 года Брокар открыл выставку своих коллекций, от которой все разом ахнули. Газета «Новости дня» писала: «Можно смело сказать, что после «Эрмитажа», как богатейшего собрания в России вообще, после Третьяковской галереи, совмещающей русскую и новейшую школы, галерея Г. А. Брокара является самой обширной и ценной из доступных обозрению публики частных художественных сокровищ не только в России, но и в Европе».
Брокар скончался 3 декабря 1900 года. А что стало с его бесценной коллекцией? Часть разошлась по разным музеям, а часть бесследно пропала. Вот «Новая Заря» уцелела, и «Тройной одеколон» пользуется особой популярностью у российских выпивох. И — адью, Брокар!..
И снова про «Красный Октябрь», но уже про кондитерский, который так сладко пахнет со стороны стрелки Каменного острова. Эти красные корпуса фабрики построены в 1907 году, а сама кондитерская фабрика «шоколада, конфекть и чайных печений» появилась значительно раньше. Ее «придумал» Фердинанд Теодор фон Эйнем, отпрыск довольно знатного прусского рода: его предок кавалерийский офицер фон Эйнем отличился при Ватерлоо. Но Фердинанд Теодор пошел не по военной горькой линии, а по кондитерской сладкой. К тому же взял себе в компаньоны опытного финансиста Юлиуса Фердинавда Хойса, тоже из Пруссии, и дела у них пошли великолепно. До этого в Москве процветали две фабрики — Абрикосова и Сиу, а с созданием фабрики Эйнема кондитерское дело пошло с еще большим успехом: москвичи и гости Белокаменной поголовно становились сластенами.
— так рекламировалась продукция фабрики «Эйнем». Какао «Золотой ярлык», конфеты «Пьяная вишня», карамель «Дюшес» и другие виды продукции — «Трюфели», «Мишки», «Белочки» и прочее-прочее — пользуются большим спросом и по сей день. Уже в наши дни на «Красный Октябрь» приезжал потомок основателя Карл Рудольф фон Эйнем. Ему торжественно вручили, как писала пресса, 5 акций предприятия «Красный Октябрь». Мне кажется, в душе он рыдал…
Рыдал не рыдал, а фотографии на память были сделаны. Кстати, о «фотках». Одним из лучших русских фотографов второй половины XIX века был итальянец Карл Иванович Бергамаско, его модное ателье находилось в Петербурге, на Невском, 12. На Международной выставке фотографии в Берлине перед работами Бергамаско всегда стояли толпы поклонников его искусства.