Дальше сыроежки. Люблю меленькие, «земляные», с загнутыми внутрь краями. Такую об дорогу бросишь – не расшибешь. А опята не люблю. Собирать их неинтересно. Пара хороших пней – и все, можно возвращаться домой. Года два назад опозорилась – жадность взяла верх, и пришлось снимать куртку с майкой. К радости местных алкашей, вылезла из леса полуголой, с тюками в обеих руках. Чесалась с неделю – москитол для наших комаров навроде черного перца для свинины: сожрут и не подавятся.
Но самое главное – привал. Это сейчас сычом сядешь на дерево, ножки подожмешь и зажигалкой чиркнешь… Лет пятнадцать назад плюхнешься на куртку, развернешь бабкины бутерброды, разорвешь помидор, посыплешь крупной солью и уплетаешь за обе щеки так, как будто бы не ела сто лет. А вокруг – поле, а за полем – церква, по пыльной дороге грузовик фырчит, и так, черт подери, хорошо все вокруг и правильно, что вот хоть кричи во всю глотку от счастья и прыгай дурнем…
А теперь поля нет. Только трасса, с заборами в проволоке. Несколько лет назад перелезла: дай, думаю, пройдусь по старым местам. А только и мест никаких нет. Нехоженый лес зарос частым кустарником, и даже птицы в нем не поют. Страшно стало. Развернулась и назад.
Да и «ближний лес» превратился невесть во что. С одной стороны завод, с другой – дачи, с третьей – дорога. И людей тьма-тьмущая – идешь будто бы по рынку в праздничный день. «О-о-оль, ты где?» – «Яту-у-ут, Коль!» – «Хорош-о-о, Оль!» Вот только в будни, если встать рано, до солнца, и уйти вглубь, через просеку, есть шанс понять, «как оно должно быть на самом деле».
Ну да ладно, хватит ныть. В субботу, если ничего не случится, возьму самую большую корзину и отправлюсь куда глаза глядят. Ну и пакет прихвачу – вдруг опята, пусть уж. И помидоры возьму с солью, чтобы вкусно… чтобы все как раньше…
ПРО РАЗГИЛЬДЯЙСТВО
Граждане, никому не требуется мастер-класс по разгильдяйству? (Дальше по логике вещей следовало бы написать «даю нидорога», но боюсь, сюпруг не оценит.) Вообще, если бы нам пришлось спешно менять профессию, я наверняка знаю, какое дело принесло бы нашему семейству успех. Аха, нас надо в прорабы. Ты ему календарем харю чистишь-чистишь, а он стоит весь такой незамутненный, смотрит на тебя дохлой рыбиной, пальцем за ухом ковыряет и лепечет про «нечеловеческие сроки».
События, числа, даты и всяческие «быть к полуночи» – это наше любимое. Нет-нет, мы не из тех людей, которые опаздывают на поезд. Вовсе нет. Мы из тех, кто приезжает днем позже, садится в другую сторону, вспоминает, что дома утюг, чайник и Тобик, и… после непродолжительных вздохов решает: «А черт бы с ним, с Тобиком».
Вот, например, классическое распиздяйство, которое приключилась с нами год назад во время ремонта.
Фасоличьи обои в утках помните?
Нет, с обоями все в порядке.
И вообще все было бы отлично, если бы не Дима. В тот момент, когда я просматривала обойные каталоги, пытаясь разрешить немыслимую дилемму «цыпы, кисы или песики», достопочтимый супруг мой Дементий ткнул пальцем куда-то в сторону и задал Первый Нехороший Вопрос:
– А чего это у некоторых обоев сбоку прикреплен клочок ткани такой же расцветки, как и сами обои?
– Утирать слезу после получения чека, – немедленно ответила ему я.
Но мысль запала.
Уже через пять минут всем вокруг, включая длинноногую обойную консультантшу и испуганного кассира, стало очевидно, что, если мы уйдем из магазина без новых штор в тон обоев (ткани были образцами штор), на стенде немедленно появится партия свежих клочков паскудного колора «в небритость».
– Во-первых, получится законченный ансамбль, – верещала я, – а, во-вторых… во-вторых, там утята!
В отделе штор выяснились две вещи. Во-первых, селезни нынче недешевы и ситчик обойдется приблизительно в двести долларов. А во-вторых, селезни не только в модах, но и редки – ждать прилета утей из Германии (именно оттуда осуществлялась доставка ткани) предполагалось ажио полтора месяца. И не бывать бы у меня шторам, кабы не тюлька. Пока супруг выяснял условия перевозки перопуховой птицы, я изучала местный ассортимент и наткнулась на совершенно замечательную тюльку (да, блин, в утятах, чего уж тут) по цене тысяча восемьсот рублей за метр. Едва только я поднесла тюль к Диминому носу, как результат не замедлил себя ждать.
– Фиг-с-тобой-бери-ситчик-только-без-тюльки! – рявкнул супруг и сразу же начал интересоваться размером предоплаты.
Уже через пять минут мы внесли в кассу две тысячи рублей, договорились внести следующие две тысячи через полтора месяца, по приезде птиц на место назначения, и довольные собой отправились домой.
А дальше… дальше понеслось…
Первый раз они позвонили нам строго в назначенное время. Кажется, это было после Нового года, примерно в январе.
Как вы думаете, что делает молодое семейство, едва только пережившее ремонт и новогодние праздники? Правильно, греет яйца на батарее, льет слезу на студенческую сосиску и плотоядно поглядывает на котов.
– Ваши шторы приехали. Внесите тысячу восемьсот девять рублей и забирайте.
– Вы знаете, у нас не очень хорошо с деньгами, – сказал супруг и томно вздохнул в трубку. – Можно мы попозже?
– Конечно, можно, – радостно ответила трубка. – Рождество, и все такое… Мы понимаем.
Уже через два месяца понимания у трубки поубавилось. К тому моменту я совсем охладела до фауны и несколько недель грезила новыми джинсами, а оттого мужу было приказано «слить их вежливо».
В марте у нас был катаклизм с Фасоличьими шмотками, и нам ничего не оставалось, кроме как пообещать, что «уж в мае непременно». (Ха! Май – это мой ДР, и в этом месяце у нас голодают даже тараканы.) Весь май мы благополучно пропрятались, а к лету трубка перешла на визг, который довольно быстро сменился плачем.
– Ну, ребят, ну заберите их уже как-нибудь… Ну мы их ни продать, ни отправить назад не можем! – выли на другом конце провода и умывались слезой.
Но мы были непреклонны.
К июлю трубке практически повезло. Я таки ухитрилась сбагрить мужа в магазин. Удача была совсем рядом, если бы не одно «но». В магазине не принимали карточки. Когда за Димой закрывали дверь, у продавщицы было такое лицо, что становилось ясно – еще чуть-чуть, и она осуществит банковский перевод, просунув мастер-кард между половинками ягодиц.
Если вы думаете, что нам не было стыдно, то вы глубоко заблуждаетесь. Нам было очень стыдно, но исправить ситуацию мы не могли. У трубки была прямо какая-то кармическая предрасположенность к безденежью. Стоило ей набрать наш номер, как непременно что-нибудь приключалось – одежда, мебель, болезни, дни рождения родственников и так далее и тому подобное.
И вот… э-э-э-э… сегодня СВЕРШИЛОСЬ!
Да-да, мы их забрали. Думаю, второе пришествие Христа возымело бы меньший эффект, чем появление Димы с деньгами. Ну да это все лирика… Несколько часов назад, разворачивая ткань из бумаги, я наткнулась на малюсенькую бумажку, трогательную в своей бесхитростности: «Звонила много раз!!! Не забирают!!!»
ГРИБНОЙ ПОХОД
Так и знала, что от поста, начинающегося с фразы «Вообще с грибами мне еще в лесу не повезло», никуда мне, Катечкиной, не деться… Судьба, что уж тут поделаешь!
Вообще мне с грибами еще в лесу не повезло. То есть нет, с грибами-то как раз повезло, а вот с лесом не очень. К сожалению, в близлежащем леске, с одной стороны ограничен дорогой, с другой – дачами, ни хренаськи съедобного найти нельзя. Правильно, потому что прочесан каждый угол: в шесть утра ходят «профессионалы» с торбами, в одиннадцать – лохи с тещами, а после обеда – бабусечки. Как вы понимаете, в пять утра в лесу темно, а все, что можно найти после бабусечек, – одинокую молоканку с трясущимися от страха червяками, да и ту навряд ли. Что в таком случае сделает большинство людей? Угу, говорят: «Фиг-с-ними-с-грибами» – и отправляются пить водку и мангалить. Но – я это не большинство и даже не меньшинство, – так, киса покакала.