— Да? Ну ладно… — осеклась официантка. — Чай с сахаром?
— Ага, и побольше, сегодня такая игра напряженная была. Только это… Завтра я все-таки к вам еще приду, хорошо?
— Ну, что поделать. Ладно уж, приходите.
Старик пил чай и медленно, одну за одной, собирал шахматные фигуры в доску. Он прекрасно понимал, что странно выглядит в глазах других людей — всегда один, играет и негромко разговаривает сам с собой… Но косые взгляды людей и непонимание в их глазах меркло рядом с ощущением счастья и осознанием того, что он сегодня выиграл у смерти еще один день своей жизни. Он прекрасно понимал, что рано или поздно она обыграет его. Но сегодня… Сегодня он был счастлив.
© ЧеширКо — Дневники. Онлайн, 2015.
Не по плану
Дым рассеялся, и перед глазами деда Ивана предстал он. Тот самый, о ком слагают страшные истории, чье имя никто не знает, да и не хочет знать. Тот, кто наводил ужас на всех людей. На всех, кроме деда Ивана.
— О! Явился, не запылился. Чего надо? — дед отхлебнул из кружки чая и замолчал, дожидаясь ответа.
— Ты звал меня, человек? — грохочущим голосом произнес Дьявол, буравя деда глазами.
— Вообще-то не звал, но раз пришел, садись уже. Печений нет, чай дорогой. Могу воды налить, будешь?
Воплощение зла слегка обескуражилось, но продолжило нагонять страху:
— Лишь немногие могли увидеть меня так, как сейчас видишь ты!
— Хорошо, хорошо, садись уже, — кивнул Иван и ногой пододвинул табуретку, — фу! Надымил тут, как паровоз.
Дьявол хотел еще что-то сказать и уже поднял руки для очередного устрашающего жеста.
— Форточку открой, — дед кивнул в сторону окна, — там на гвоздик закрывается. Только не выдерни его! Другого нету. Ночью еще продует, не дай бог. Будешь тогда мне спину мазью этой жгучей натирать.
Руки Дьявола опустились.
— Ты что, совсем меня не боишься?
— А чего тебя бояться? Ты что, заразный, что ли?
— Нет, — растерялся Дьявол, — но…
— Ну тогда можешь с моей второй кружки воды попить. Да фу! Что ж ты куришь-то? Вонючий какой дым… Не продыхнуть! Я говорю — открой форточку.
Дьявол в полной растерянности подошел к окну и повернул загнутый гвоздик.
— Во! Сразу бы так. Садись, рассказывай — чего нового?
— Да как то… По-старому все, — отозвался Дьявол и присел на предложенный табурет.
— Слыхал я по радио, вроде как сердце научились пересаживать. Правда это?
— Я, честно говоря, не в курсе, но вроде как — да.
— Эх… — вздохнул дед, — бабке б моей пересадили, авось и не померла бы раньше меня… Интересно, как она там? Что-то не снится давно.
— А как ее звали? — спросил Дьявол.
— А то ты прям не знаешь! Екатерина Васильевна.
— А-а-а… Так у нее хорошо все. Она в раю сейчас. Недавно…
— Помолчи ты уже, пустобрех! Тебе… Вот тебе-то откуда ведомо, где она сейчас? — дед взял кружку и еще раз прихлебнул из нее. — Все они знают… Все они ведают. Умные все!
— Я, собственно, чего зашел-то…
— Иди чайник поставь, а то остыл уже.
Дьявол в полном недоумении поднялся и подошел к плите.
— Спички на полке, — через плечо бросил дед.
— Да я и так могу, — дьявол протянул руку к чайнику, и из нее вырвался поток желтого огня.
— Что ты там делаешь, дурачок? — не оборачиваясь, закричал дед. — Ты мне еще кухню спали! Сказал же — спички на полке! Левую нижнюю не зажигай — там газ течет. На правую поставь. Ручку эту сильно не крути — отваливается.
— А-а-а… Ручку… — тихо пробормотал Дьявол и, повернув ее, зажег спичку. Справившись с этой задачей, он вернулся на прежнее место.
— Вы вот говорите — бог, бог… А вот я не знаю — есть он или нету его, — старик пошамкал беззубым ртом и продолжил свою мысль: — А вообще, хотелось бы очень. А то жизнь прожил, а зачем, почему — непонятно. А так придешь к нему и скажешь — вот он я. Такой-то, такой-то. Судите меня по всей строгости. Коль хорошими делами прославился, так иди в рай. Коль воровал да грабил — пройдите в пекло, пожалуйста. Потому что так честно будет. А то тут на земле все кто чем занимается. Кто убивает, кто еще каким непотребством… А если нету никаких адов, то не по совести значит это всё. Вот так я думаю. Ты вот в бога веришь?
— Я? — глаза Дьявола округлились, — ну… Как бы… Да, наверное…
— Вот и молодец. Правильно. Хоть во что-то да нужно верить. А если ни во что не верить, так и в тебя никто не поверит, верно я мыслю?