Когда Кислый заглянул в дверь родного сарая, вся семья была в сборе. Чарли и Томас валялись на своих ложах и только Холли, сидя возле очага, что-то шила большой деревянной иглой. Увидев Сергея, она радостно заулыбалась и отложила шитьё.
— Иди поешь — сказала Холли и кивнула на чугунный котелок с остатками грибной похлёбки.
— Вижу поход в лес не прошёл даром — беря в руку ложку, заметил Кислицин.
— Ты где весь день шлялся? — строго спросил Томас — Мы уже решили, что-то случилось с тобой.
— Да, ничего не случилось — ответил Сергей — Искал место, где был дом Эллы, но так и не смог вспомнить.
— Ну, что за человек?! — покачал головой отец — Забудь ты наконец эту ведьму. Всё! Нету её больше! Нету!
— Всё, батя, забыл — согласился Сергей — А как у вас дела? Много грибов насобирали?
— Рано ещё для грибов — махнул рукой Томас — Набрали малость «сморчков». Да, ягод чуток. А у тебя как? Улов будет?
— Завтра поглядим — подмигнул отцу Кислицин — Место хорошее. Что-нибудь да поймаем, непременно.
Закончив ужин, он подошёл и сел рядом с Томасом. Похоже, Чарли спал, да и Холли уже прилегла.
— Батя глянь, что я на дороге нашёл — протянув отцу рубин, шепнул Сергей.
— Драгоценный? — с недоверием в голосе спросил Томас и осторожно взял здоровенными пальцами камушек — Чё, прямо на дороге?
— Да. Наверно отвалился от платья какого-нибудь лорда — шёпотом ответил Кислицин — Они любят такое на себя вешать. Только давай потише. Незачем об этом всем знать.
— Правильно — в этот раз шёпотом ответил отец и в его глазах загорелся алчный огонёк — Бабе и мальцу лучше пока не говорить.
— Где его выгоднее продать? — поинтересовался Сергей — Так, чтоб лишних вопросов не задавали.
— Ясное дело где — сказал Томас — У евреев конечно. Они лишние вопросы не задают. А чё тянуть-то? Давай завтра и отправимся в Оксфорд? Это же сколько всего накупить-то сможем?!
— Сходить можно и завтра, конечно — ответил шёпотом Кислицин — Но сразу много всего покупать не стоит. Соседи увидят, станут интересоваться. Где взяли? Поди докажи, что не ворованное!
— Да! Об этом я не подумал — почесал бороду отец — Тогда, так поступим. Будем рыбу ловить и в город её на тележке возить. А обратно с покупками возвращаться. Если что, скажем — покупателя хорошего нашли.
— Давай это завтра не спеша решим? — зевнув, сказал Сергей — Что-то устал я сегодня. Спать пойду.
— И то верно… — любуясь камнем в свете пламени очага, ответил Томас.
Кислицин улёгся на своё ложе, но прежде чем уснуть, вытащил из-за пазухи свёрток с драгоценностями и спрятал его в солому под рогожку. Вряд ли кто-то станет копаться в его постели. Через пару дней Кислый всё равно от сюда уберётся навсегда и прихватит это добро с собой. Вскоре Сергей уснул, а счастливый Томас ещё долго лежал с открытыми глазами и строил планы на будущее. Жизнь налаживалась.
Глава 5. От судьбы не уйдёшь
Сергей ещё видел сон, когда его грубо схватили и выволокли из дому. Всё произошло так
внезапно, что он даже не успел толком проснуться.
— Атас, пацаны! Вяжут! — заорал Кислый на русском языке, стараясь разлепить сонные глаза.
И тут он увидел, лоснящуюся жиром, харю сэра Оливера. Управделами барона Чандлера всё так же восседал на своём любимом откормленном мерине.
— К остальным — махнув рукой, распорядился он.
— Куда же вы его? — услышал Кислицин жалобный всхлип Холли и окончательно проснулся.
Два воина в кольчугах и шлемах подтащили Сергея к небольшой группе таких же оборванцев, как и он сам. В основном это были молодые парни лет семнадцать или двадцать. Но имелась пара и более взрослых мужиков. Судя по выражению лиц, никому из них не нравилось то, что происходит. Кислицин оглянулся и увидел, как Томас, что-то пытается втолковать сэру Оливеру, а тот отвечает ему резкими, короткими фразами. Наконец управляющему это надоело и, он дёрнув поводья, направил коня к группе, где находился Сергей.
— Давайте, олухи! Пошевеливайтесь! — крикнул Оливер — Не заставляйте ждать Их сиятельство.
И крестьяне, подгоняемые воинами, послушно зашагали в сторону замка. Кислицин в последний раз оглянулся назад. Он увидел, стоявших рядом, Томаса и Холли. Холли, как обычно, рыдала, да и у Томаса в газах блестели слёзы. Но главное, что поразило Сергея, это выражение их лиц. На них застыла, какая-то абсолютная безысходность. У Кислицина защемило в груди. Видимо, эти люди стали-таки ему не совсем чужими. А вот Чарли был спокоен и даже весел. Он с ехидной улыбочкой глядел вслед Сергею, словно бы радовался творившемуся вокруг беспределу.