Глава 4. Богатый улов
Кислицин даже не собирался вмешиваться. Зачем? Своими детским ручонками эта пигалица не могла причинить вознице серьёзных травм. Впрочем, удары были явно болезненными. Кнут есть кнут. Кучер стоял на коленях и, забавно ойкая, прикрывал лицо руками. С развлечениями в этом мире было как-то не очень и пропускать бесплатное представление Сергей не собирался.
— Старый дурак! — вопила девчонка — Повесить тебя мало! Платье измято! Шляпка испорчена! Куда ты так гнал?!
— Миледи. Ну, вы же сами меня подгоняли — попытался оправдаться кучер, чем привёл юную хозяйку в окончательное бешенство.
— Дерзишь! Ты! Мне! — взвизгнула она и, отбросив кнут, схватила слугу за волосы.
От того, что произошло дальше Сергей на миг даже офигел. Недолго думая, девчонка выдернула из ножен кинжальчик и лезвием провела старику по горлу. Её движения были настолько точны и уверенны, словно она этим занималась каждый день. Кучер выпучил глаза и схватился руками за окровавленную шею, а пигалица продолжала левой рукой держать его за волосы, пока бедняга не стал заваливаться на бок. Тогда она театрально разжала пальцы и неспешно отошла от, корчившегося на земле и давящегося кровью, старика.
Это уже было не смешно. В школе Кислому рассказывали о крепостном праве и о феодальном беспределе, но то далёкая история. А тут всё происходило наяву. Прямо у него на глазах. Мало того, что последний хлеб отбирают, так ещё и режут глотки почём зря.
— Ты что наделала, коза малолетняя! — выскочив на дорогу, крикнул Сергей.
Увидев незнакомца, пигалица растерялась и попятилась назад. Строгий окрик Кислицина привёл её в замешательство.
— Он… Он меня чуть не убил! — стала оправдываться юная аристократка, но вдруг сообразила, что перед ней обычный грязный мужик.
Её взгляд тут же стал грозным и надменным.
— Да, как ты смеешь со мной так разговаривать, мерзкий червяк! — крикнула малолетка и направила в сторону Сергея свой маленький кинжальчик.
— Опана! А чё ты мне сделаешь? — подходя ближе, усмехнулся Кислый — Хочешь зарезать, как этого старикана? Ну, попробуй!
Боятся самоуверенную козявку с её ножичком было просто нелепо. Но видимо сама козявка так не думала. Она подскочила к Сергею и попыталась ткнуть его кинжальчиком. Кислый с лёгкостью уклонился раз, потом другой, а на третий, быстрым движением поймал малолетку за руку и, вывернув, отобрал кинжал.
— Отпусти немедленно! — завизжала пигалица — Ты ещё пожалеешь об этом! Я Амелия Чандлер — дочь барона Чандлера. Мой папа тебя повесит.
— Правда?! А я Робин Гуд — защитник обиженных и угнетённых — засмеялся Сергей — Граблю богатых и помогаю бедным.
— Не ври! — заявила Амелия — Робин Локсли по прозвищу Гуд был четвертован в Мерсии пятьсот лет тому назад. Грабить он грабил, но никому не помогал.
— Ладно. Тогда зови меня Кислый, защитник угнетённых — согласился Сергей.
— А из тебя мог бы выйти неплохой шут, Кислый — с притворным сожалением сказала Амелия — Жаль, что придётся тебя казнить. Надеюсь, ты повеселишь нас с отцом напоследок.
Ну, и что с ней теперь прикажешь делать? Самое правильное и логичное придушить. Место безлюдное. Никто и никогда его не поймает. Но воспитание не позволяло. Не сможет Сергей убить ребёнка, даже такого испорченного, как Амелия Чандлер. Однако, оставлять малолетнюю душегубку безнаказанной, тоже не хотелось.
— А ну-ка! Отдавай-ка мне всё это, да поживей — приказал Кислый и, крепко обхватив пигалицу, стал стягивать с её пальчиков золотые перстеньки.
Затем он экспроприировал у аристократки красивое жемчужное ожерелье и приступил к извлечению из мочек ушей рубиновых серёжек. Тем временем Амелия сопротивлялась как могла. Она брыкалась, царапалась и даже старалась укусить. Но это Сергея лишь забавляло. Отрывать серёжку с ухом Кислый не стал. Ведь он не зверь какой-нибудь. Просто вынул её аккуратно и всё.
Кислицин уже готов был забрать вторую серьгу, но не успел. На дороге показался всадник. Судя по висевшему с боку мечу, то был дворянин. Простолюдинам в Уэссексе носить мечи запрещалось. Если они не на службе конечно. Дорогой прикид всадника, также говорил о его дворянском звании. Заметив Сергея с барахтавшейся девчонкой, дворянин пришпорил коня и помчался в их сторону. Вступать в бой с вооружённым противником было глупо, но и убегать от коня бесполезно. Оставался только один выход. Кислицин бросил Амелию и побежал к реке, на ходу запихивая трофеи себе в рот. Не раздеваясь, он прыгнул в воду и поплыл на другой берег.