Треугольник: Мураками, Кафка, Камю
(«Мой любимый sputnik»[322] Х. Мураками)
Любовный треугольник героя, Сумирэ и Мюу – это центральная композиция романа. Герой ощущает себя участником экзистенциальной пьесы, из которой не существует выхода. «Сплошные тупики, никто никуда не может выйти. Должны быть альтернативы, но их нет. А Сумирэ в одиночестве уходит со сцены»[323]. Пресловутый sputnik, который в английском обозначает – «travelling companion» – это символ одиночества, на которое обречены люди в принципе, согласно своей сущности, но все ли так просто?
Безусловно, нет. Мураками удалось совместить свой талант рассказчика (а он именно рассказчик, потому что главным его умением, во всех своих произведениях является филигранная точность в описании жизни и быта простого человека, Японца) с мистикой, снами и с известной долей абсурда, без которой невозможна жизнь как таковая. Сумирэ пропала так внезапно, как исчезает «Замок» Франца Кафки, а Мюу и герой бродят по острову, ощущая ее присутствие, но, не имея абсолютно никакой возможности ее обнаружить. Невольно читатель задает себе вопрос, в процессе прочтения, а существовала ли Сумирэ вообще, так как, анализируя прочитанное, с каждой страницей становится все яснее, что ее образ эфемерен. Появляется она в жизни героя по ночам, выглядит слишком неброско (будто прозрачна), как будто целенаправленно автор лишает ее яркости как таковой, что заставляет усомниться в ее существовании, как персонажа, а, следовательно, в ее дальнейшей пропаже. Ведь, «[…]человек так устроен: если в него выстрелить, польется кровь»[324], а где же тогда кровь Сумирэ, или ее тело, какие-то признаки ее пропажи и существования, кроме ее дневника и записей, сделанных ею на кануне исчезновения? Она выполнила свою роль «travelling companion» для героя и Мюу и ушла со сцены действия романа, так и не став, в полной мере любимым sputnikom для них, либо для каждого в частности. Их орбиты соприкоснулись на определенных жизненных этапах, что в принципе уже выглядит большим абсурдом, нежели ее исчезновение как таковое, так как «Если случайно орбиты двух спутников совпадают, тогда мы и встречаемся. И соприкоснувшись, даже способны узнать друг в друге родную душу. Но лишь на мгновение. Чтобы в следующий миг вновь оказаться в абсолютном одиночестве. Пока не сгорим где-нибудь дотла и не превратимся вообще в ничто»[325]. Может это всего лишь сон главного героя (снам в романе отведено особое место, так же как и во всех произведениях Франца Кафки) и не только Сумирэ, но и Мюу. Иллюзия, которая является порождением глубокой потребности в любви и снятии одиночества главного героя? «(Я закрыл глаза и стал думать о потомках того первого «Спутника», которые продолжали двигаться по небу, связанные с Землей единственными узами – силой притяжения). Одинокие металлические души, они свободно рассекают мрак космоса, случайно встречаются друг с другом, проплывают мимо и расстаются навеки. Никаких приветствий, никаких обещаний на будущее»[326]. Экзистенциальная потребность главного героя в существовании, его ощущение заброшенности в этот мир заставляют его не мириться, с окружающим абсурдом (как делают герои романов Альбера Камю), а упорядочить для себя окружающий мир и свое одиночество. «Видеть сны, жить в мире снов»[327], как писала Сумирэ, но рано или поздно происходит пробуждение и тогда мир поражает героя своей гиперреальностью, которая становится невыносимой, так как неизбежно несет за собой одиночество. «Сидя в кресле, я закрываю ненадолго глаза, потом снова их открываю. Медленно делаю вдох, за ним – выдох. Пытаюсь о чем-то думать, потом решаю не думать вовсе – бестолку. Впрочем, эти состояния на самом деле практически не различаются между собой. Чем, вообще, одно отличается от другого, где четкая разница между тем, что существует и чего нет?»[328].