Ура, день кончился. Сейчас я пойду к семье, когда администратор пересчитает кассу. Алексей мужик хороший, но такой зануда. Все его мысли о магазине. Интересно, когда он просыпается, он думает о сегодняшних скидках и товарах дня?
– Тут нахватает.
– Ах. Да, забыла, – прикопался к пятидесяти копейкам, – на.
– Зачем ты мне это даешь?
– Ну, там не хватает пятидесяти копеек.
– Нет. Точнее, не знаю. Может быть. Я их никогда не считаю. Тут не хватает пятисот рублей.
Серьёзно? Уверена, это Галя. Вон, идёт и улыбается.
– Это Галя.
– Чего Галя?
– Украла из кассы деньги.
– Как?
– Ну, может я плохо закрыла кассу, и она взяла, может своим ключом открыла.
– Ты уволена.
– Что?
– Ты плохо закрыла кассу, и магазин потерпел убыток.
– Давайте я отдам деньги, сейчас схожу за кошельком.
– Нет, нет. Это не нужно. Дело не в тебе. Почти. Со следующего года нам не нужно столько кассиров. Некоторых заменит автоматика. Плюс, после нового года спрос снижается, люди привыкнут. Я думал, кого из вас уволить. Ты накосячила первой.
– Пошёл ты! – я сорвалась.
– Заявление по собственному напиши.
– Приду после праздников с ним. До свидания!
Я удалилась в подсобку, агрессивно собирая свои вещи. На стуле сидел кто-то знакомый и пил. Максим Петрович. Он тоже заметил меня, и ещё раз приложился к горлышку.
– Как дела у тебя, Марин?
– Уволили.
– Меня тоже. Хочешь хлебнуть? Другую бутылку, конечно, нечего тебе старческие слюни пить.
Не знаю. Не знаю зачем. Не знаю, как заменить все негативные чувства. Злость и обида смешались. Хотела сделать что-то плохое. Открытие, залп. Дальше я бы хотела сказать, что ничего не помню. Но я не очнулась на следующий день, не понимая где я. Всё довольно чётко, ясно и ужасно стыдно.
В первую очередь захотелось догнаться. Магазин официально не мог продавать алкоголь, но пить его никто не запрещал. Бутылка дешёвого коньяка не ушла залпом, но четверть банки довольно быстро влилась в организм.
– Марина, что ты делаешь? – спросил Алексей.
– Живу! – призналась та самая Марина.
Галя только пошла переодеваться. Отлично. На неё и вылился остальной коньяк.
– Ты что наделала? – прокричала кассирша и побежала с кулаками.
А я от неё. Метров десять. Потом она выдохлась, а я пошла за второй бутылкой. После спокойно пошла домой, не забыв побыть язвой для бывшего начальника.
– Запишите на мой счёт!
Путь не остался в памяти. Помню только, как вошла, заявила, что уволена, и встретила кучу недовольных, жестоких взглядов на измазанных кремом мордочках. После, завалилась для отдыха.
Были смутные воспоминания о перевозке, но не более. Удивиться при открытии глаз было чему. Нет, не дом, а обезьянник. Голова ужасно раскалывалась, подходило чувство стыда. Я оглянулась. Моими сокамерниками являлись бомжи, проститутки и прочий маргинальный скот, к коим меня отнёс и мужичок в форме.
– Марина, Вы проснулись?
– Да.
– На выход.
– Это Вам от мужа.
Письмо.
Я забираю детей, если захочешь их забрать – увидимся в суде. Только учти, что ты вела себя недостойно, не по-матерински, и у Светы неплохой фингал под глазом.
Извини, ты понимаешь, что я люблю тебя, но терпеть подобное поведение не намерен. Девочкам нужна мама, а не алкашка.
П.С: Я дал денег полицейскому, чтобы он тебя выпустил на следующее утро.
Было бесполезно идти извиняться. Бесполезно что-то делать. Как быстро можно потерять все копейки того, что имеешь? Ещё совсем недавно у меня была поддерживающая семья, работа и возможное возвращение любимого человека. А сейчас переход, стакан и горсточка мелочи внутри него, не заполненная даже половину. Из квартиры через месяц меня выкинули. Зарплаты, отданной Алексеем, не хватило ни на что, кроме пары литров спокойствия. Мы сидим с Максимом в метро и греемся друг о друга. Его квартиру тоже отобрали, но уже мошенники, а ему и плевать. Как и мне.
Мам, дай денежку.
Какой день подряд болела голова. Каждый голос в переходе отдавался эхом, кроме одного. Голоса, даже не способного нормально выговорить «р», постоянно картавя. Обладатель голоса остановился очень близко, возможно узнав, ещё недавно милую с ним, тётю.
– Мам, дашь денежку тёте?
Конечно же, мама не очень хотела расставаться со своим кровным заработком, но стоило показать ребёнку, что нужно помогать людям или что-то другое, более моральное и правильное, что сформулировать для меня – невозможность. Для таких целей используется мелочь. Мадам открыла отделение с мелочёвкой и высыпала содержимое сыну на его крохотную ручку. Мальчик быстро перебрал деньги от каких-то крошек, фантиков, чеков и положил все монетки в стаканчик.