Наш организм на 75% состоит из воды, а мозговое вещество – на 90%. Построением и функционированием нашего организма управляют гены. Если гены находятся в чистой, структурированной воде, то они нормально функционируют. Такая вода обеспечивает хорошее управление генами и всем метаболизмом клетки. Человек здоров и долголетен. Если же вода загрязнена или содержит память о загрязнениях, то деятельность генов нарушается, возникают различные психо-соматические и наследственные болезни, рак, ускоренное старение и смерть.
Без воды на Земле нет деятельной жизни. Однако вода самая большая загадка природы. Исключением из исключений называл воду Л. Полинг.
Мы изучили все центры долголетия в бывшем СССР. Кроме Якутии, наши экспедиции побывали в Горном Алтае, Эвенкии, в Долгано-Ненецком национальном округе, Азербайджане, Грузии, Армении. Мы изучили факторы долголетиия человека и в ряде зарубежных стран — Индии, Китае, Японии, КНДР. И повсюду, во всех центрах долголетия, долгожители всю жизнь употребляли чистую талую ледниковую воду, струящуюся по каменистому ложу гор и их склонов. Эта вода весьма благоприятствует долголетию, так как имеет особую структуру и низкое содержание дейтерия и трития. Недаром многие зимующие на юге птицы спешат на север, чтобы пить талую снеговую воду при выведении птенцов. Именно реликтовая вода айсбергов, спускающихся в северные моря ледников обеспечивает богатство планктона и огромные размеры китов. Изучая гигантизм растений на Сахалине, мы обратили внимание на то, что все они растут на почве, увлажненной талыми водами с ближайших гор (108).
Талая вода широко применяется в медицине для лечения разнообразных заболеваний. Признанными центрами этого вида акватерапии являются Томск, Донецк, Киев (826).
С 1988 по 1991г я жил и работал на Южном Урале, в г. Перми, апробируя по заданию Министерства здравоохранения СССР SOS-медицину.
Ни в Томске, ни в Новосибирске и во Владивостоке таких радиационных ужасов, как на Урале, я не видел. На Южном Урале в Челябинской области неподалеку от г. Кыштым был создан огромный химический комбинат по производству плутония для военных целей "Маяк" и г. Снежинск, где был Всесоюзный научно-исследовательский институт технической физики (сейчас Федеральный ядерный центр Челябинск-70). В те годы радиоактивные отходы комбината сбрасывались прямо в речку Теча, из которой жители окрестных сел брали питьевую воду и поили домашних животных. Дети же в ней купались. После появления массовых заболеваний этих жителей радиоактивные отходы стали сбрасывать в озеро Карачай. Радиоактивную пыль с его берегов сильные ветры разносили по всему Южному Уралу. Затем радиоактивные отходы стали сохранять в специальных железобетонных емкостях, в одной из которой в 1957 г произошел сильный взрыв непонятной природы. В воздух было выброшено 1 млрд кюри радиоактивных изотопов (около 50 Чернобылей), которые загрязнили город Кыштым и его окрестности. Радиоактивные выбросы на "Маяке" продолжались и в последующие годы, но все аварии держались в тайне, опыт ликвидации их был засекречен и не использовался при Чернобыльской аварии. А ведь скольких жертв можно было избежать, если бы такой опыт был известен!
Когда мы побывали в деревнях в районе речки Течи, на берегах озера Карачай, то были поражены количеством людей с разными уродствами, низкой продолжительностью их жизни (около 50 лет), высокой смертностью. Такая ситуация была не только в Кыштымском регионе. Оказалось, что весь Урал загрязнен радионуклидами.
Здесь маршал Жуков проводил учения на Тоцком полигоне в реальных условиях наземного взрыва атомных и водородных бомб. На Урале прогремело около 10 тайных атомных взрывов (для добычи полезных ископаемых, нефти и др.). Сейчас на комбинате "Маяк" перерабатываются ядерные отходы не только из России, но и из других стран.
Нашей работой на Урале руководил и финансировал ее академик Л. Ильин, который за свою 35-бэрную концепцию ядерной безопасности объявлен персоной нон грата на Украине, однако он успел создать Украинский центр радиационной медицины. Я был его заместителем и научным руководителем программы. Первые три года (1987—1990) мы посвятили дальнейшему развитию SOS-медицины, исследованиям на животных и на добровольцах – облученных людях.
В 1991—1992 гг. планировались решающие клинические испытания (только в Перми было около 3000 больных ликвидаторов Чернобыльской аварии, для лечения которых был создан специальный госпиталь). Мы искали природные вещества, которые бы защищали структуру и функции генов (генопротекторы) в растениях, продуктах пчеловодства, тканях животных, особенно в гидробионтах, среди минералов, отрабатывали методы их введения в организм и решали другие проблемы. Особенно много мы занимались водой, разрабатывали методы ее очистки. У нас было две пасеки, хозрасчетное предприятие "Медикур", клиники, госпиталя. Всюду мы получали прекрасные результаты.