Я до сих пор поддерживаю связи с сотрудниками ТИБОХа. Вместе с заведующим лабораторией фармакологии И. И. Брехманом мы проводили исследования в области валеологии и публиковали совместные работы до самой его смерти в 1992 г. После этого я поддерживаю связи с его учениками. Изредка встречаюсь с профессором Ю. И. Оводовым, когда он прилетает в Киев. Мой ученик профессор Н. Е. Хурсин написал моему "научному внуку" Ю. М. Гафурову (аспиранту А. А. Рассказова) письмо с просьбой прислать книгу по ДНКазам, выпущенную во Владивостоке. Ю. М. Гафуров вместе с книгой прислал ему следующее письмо:
Глубокоуважаемый Николай Ефимович!
Спасибо за Ваш интерес к нашей работе. Мы с большой теплотой вспоминаем нашего Учителя. Я практически не общался с Геннадием Дмитриевичем, но с большим уважением относился к его способностям ставить проблемные задачи и умению не работать в корзину.
Валерий Александрович Рассказов и Валерий Васильевич Галкин передают приветы Геннадию Дмитриевичу. Александра Иннокентиевна Парсницкая лет 15 назад умерла.
Искренне Ваш, Ю. М. Гафуров. 31.08.2001 г.
С моими струдниками по ТИБОХу Л. И. Пирским, безвременно умершей А. И. Парсницкой (хохотуньей Шурочкой, как мы ее звали) мы несколько лет публиковали в Киеве и за рубежом статьи по биохимии морских организмов. Свою сотрудницу из Владивостока С. М. Желябовскую я пригласил в аспирантуру в свой отдел генетики индивидуального развития Сектора (Института) молекулярной биологии и генетики АН Украины. Она выполнила прекрасную кандидатскую диссертацию по молекулярным механизмам изменению транскрипции при старении, опубликовала две статьи в "Experimental gerontology" (?155, ?156). Я помог ей получить в Киеве двухкомнатную квартиру, которую она поменяла и уехала в Ростов-на-Дону, где стала работать в Ростовском университете. В этом городе жили ее родители. Они были счастливы жить вместе с дочерью и нянчить своих внуков и внучек.
V. Возвращение на мою историческую родину
Расстреляв или изгнав с работы своих генетиков в 1948г, Украина вынуждена была приглашать их из России, где благодаря деятельности Н. П. Дубинина в Новосибирском Академгородке был создан мощный академический Инстиут цитологии и генетики. В этом Институте Н. П. Дубинин собрал всех уцелевших генетических "зубров" (П. К. Шкварникова, Ю. Я. Керкиса, Луткова, Р. Л. Берг, З. С. Никоро, В. Ю. Тихонова, Н. А. Плохинского и др.), объединил вокруг них энергичную молодежь и вместе с Новосибирским университетом начал быстрое воспроизводство генетических кадров.
Логика развития науки привела руководство Академии наук Украины к необходимости быстрого восстановления генетики в республике путем приглашения "варягов" из Новосибирска и других городов. Без генетики Украина не могла развивать сельское хозяйство, медицину, биотехнологию. Их возможно развивать только на базе генетики. Без генетики невозможно освоение атомной энергии, космоса, решение всех глобальных задач человечества. Если первая научно-техническая революция в 20 веке была связана с физикой атома, то вторая революция в 20-21 веках связана с познанием гена.
Без генетики, без науки об охране генов человека человечество не выживет в грозном мире мутагенов и канцерогенов, в котором мы сейчас живем. Недаром выдающийся генетик нашего времени академик Н. П. Дубинин назвал ХХ век веком космоса, атома и гена.
Президент Украинской Академии наук Б. Е. Патон обратился к своему другу Председателю Сибирского отделения Академии Наук СССР академику М. А. Лаврентьеву с просьбой прислать в Киев отряд генетиков из Сибири.
М. А. Лаврентьев поручил подобрать группу кандидатов на поездку в Киев профессору П. К. Шкварникову — выдающемуся генетику, создателю знаменитых сортов пшеницы для Сибири ("Новосибирская-67") и Украины (короткостебельчатые сорта). П. К. Шкварников был в свое время заместителем по науке в Институте генетики у самого Н. И. Вавилова. Репрессированный Т. Д. Лысенко, он работал председателем совхоза в Крыму, пока его не позвал в Новосибирск Н. П. Дубинин. В Новосибирске он возглавил лабораторию экспериментального мутагенеза, одно время был заместителем Н. П. Дубинина, получил орден Ленина за сорт пшеницы "Новосибирская-67". П. К. Шкварников обратился ко мне во Владивосток с предложением переехать в Киев и стать его помощником в восстановлении генетики на Украине, разрушенной Т. Д. Лысенко.
После некоторого сопротивления со стороны директора Тихоокеанского института биоорганической химии академика Г. Б. Елякова меня отпустили из Владивостока на мою историческую родину. И вот в апреле 1968 г, сдав свою трехкомнатную квартиру Институту (в ней Еляков поселил своего ученого секретаря Н. И. Уварову), я с тремя малыми детьми (Андреем, Алексеем и Дмитрием, который родился в 1967 году) прилетел в Киев. Б. Е. Патон обещал мне хорошую трехкомнатную квартиру в Киеве, но его заместитель по хозяйственным делам В. П. Цемко схимичил и поселил меня в трехкомнатной "хрущевке", пообещав хорошую квартиру в элитном доме для Института физики АН УССР, который строил сын П. Шелеста, когда его построят. Я прописался в этой "хрущевке" площадью 36 м2 и через три месяца пошел к В. П. Цемко требовать обещанную квартиру в Феофании, где был возведен роскошный дом для сотрудников сына П. Шелееста. Но Цемко нагло сказал, что поскольку у меня в квартире на одного человека есть 5 м2, по существующим нормам меня не поставят даже на квартирный учет. Так я больше тридцати лет и живу в разбитой малометражной квартире в старом доме, построенном еще Хрущевым.