Орла угробить яду не жалели.
Одна лишь кобра причинила много зла,
С глазами прогоревшими до тла.
В днепровский лес осла послал удав,
Травить слона ему заданье дав.
Пока над жертвою осел наш издевался
Удав своею властью упивался.
Мораль сей басни не сложна:
Ученым для защиты бронь нужна.
Свирепствуют в науке злые силы,
Творят разбой удавы, крокодилы.
До той поры страдать в науке людям,
Бороться с игом, тягостным и злым,
Пока руководить наукою ослы,
Удавами поставленные будут.
Март 1971 г.
Примечание:
Орел— Дубинин Н. П., Удав — Беляев Д. К., он был сын священника, его брат-генетик был расстрелян по доносу лысенковцев,Слон — Неговский Н. А., Крокодил — Турбин Н. В., Бегемот — Президент АН СССР, Кобра — Прокофьева-Бельговская А. А., Осел — И. Я. Балков — мелкий селекционер, в 1983 году заместитель директора Института сахарной свеклы в Киеве.
Эту басню я нигде не публиковал. Я нашел ее среди своих архивных бумаг совсем недавно и решил опубликовать. Надеюсь, что прошло более 30 лет с тех пор, как я ее написал, и ее публикация уже ничего не изменит. Умерли многие главные действующие лица этой басни, остались лишь некоторые. Примирит ли их учеников и последователей история?
В это время начались мои столкновения с руководителем Сектора С. М. Гершензоном по кадровым вопросам. За три года моей работы в Секторе молекулярной биологии и генетики С. М. Гершензон сократил и уволил более 100 научных работников-славян, зачислив на их место представителей малого народа. Поскольку в 1970-1971 гг я часто ездил в Москву к А. Н. Белозерскому оформлять документы по превращению Сектора в Институт, мои обязанности секретаря партийного бюро исполнял старший научный сотрудник отдела П. К. Шкварникова кандидат биологических наук В. М. Моргун, полностью предавший своего учителя и перешедший на сторону С. М. Гершензона. Он подписывал от имени партбюро приказы Гершензона об увольнении сотрудников славянского происхождения.
Таким образом, вместе с С. М. Гершензоном они за год выгнали 102 человека и даже отправили на пенсию П. К. Шкварникова. Моргун стал заведовать его отделом и быстро сделался членом-корреспондентом АН УССР, а затем и академиком АН УССР.
С. М. Гершензон имел привычку сокращать сотрудников Сектора во время их командировки. Так, он пять раз во время командировки сокращал доктора биологических наук профессора Пантелеймона Онуфриевича Ситько, своего старинного научного противника. После моих жалоб Патону и в ЦК КПУ он его восстанавливал на работе, чтобы затем вновь сократить. П. О. Ситько умер от инфаркта во время очередного столкновения с С. М. Гершензоном.
Несмотря на кадровые бои, внешне мы поддерживали дружеские отношения. С. М. Гершензон нуждался в моей дружбе с вице-президентом АН СССР академиком А. Н. Белозерским, без чьего благословения нельзя было Сектор превратить в Институт молекулярной биологии и генетики АН УССР.
В это время я познакомился с группой сотрудников Института микробиологии и вирусологии (Я. К. Кишко, Г. П. Гашко, В. В. Степанюк, А. Е. Карпов и др.), в составе которого был наш Сектор молекулярной биологии и генетики. Все они раньше работали в Секторе вирусологии по вирусу ядерного полиэдроза (ВЯП) под руководством С. М. Гершензона. ВЯП — это латентный ДНК-содержащий вирус, геном которого встроен в геном клеток хозяина — гусениц тутового шелкопряда. Они вводили шприцем в здоровые гусеницы тутового шелкопряда раствор РНК нормальных насекомых — и гусеницы заболевали ядерным полиэдрозом. Руководитель работ профессор С. М. Гершензон широко — в отечественной и зарубежной научной литературе — опубликовал результаты этих экспериментов как доказательство синтеза ДНК вируса на введенной вирусной РНК, т. е. обратной транскрипции. Гипотезу об обратной транскрипции раньше Гершензона высказывали некоторые американские ученые и в 1960 г ее поддержал С. М. Гершензон. Хотя он не выделил РНК-зависимую ДНК-полимеразу, которая бы катализировала синтез ДНК на матрице РНК (это сделали американские ученые Темин и Балтимор в 1972 г), он начал заявлять, что открыл обратную транскрипцию. В газетах, научно-популярных журналах, в кино и на телевидении началась хорошо организованная, невероятная по масштабам кампания прославления С. М. Гершензона как претендента на Нобелевскую премию, как гениального ученого сродни А. Эйнштейну. Я на партийном собрании пожурил С. М. Гершензона за преждевременную рекламу строго не доказанного открытия, чем вызвал его необузданный гнев и злобу. Он начал сокращать сотрудников моего отдела, пытался помешать защите моей докторской диссертации в Институте физиологии АН СССР в Ленинграде. Группа сотрудников С. М. Гершензона во главе с доктором биологических наук профессором Ярославом Григорьевичем Кишко была также не согласна с интерпретацией опытов своего шефа. Поскольку С. М. Гершензон и его сотрудники не имели ультрацентрифуг и другой современной техники для выделения чистой полимерной РНК (он пользовался молочными сепараторами), проведенные ими опыты Я. Г. Кишко и группа его помощников объясняла тем, что в раствор РНК попадали ВЯП и после инъекции РНК они размножались в гусенице, вызывая заболевание ядерным полиэдрозом. Когда они обратились за помощью ко мне, мы решили проверить опыты С. М. Гершензона и его сотрудников (И. П. Кок и других) на современной аппаратуре. Используя мощные ультрацентрифуги, мы выделили чистую РНК из гусениц, не зараженную частицами ВЯП, ввели ее раствор в тело здоровых гусениц и получили развитие ВЯП. Мы решили расширить круг инъецированных веществ в гусениц ядерного полиэдроза: вводили растворы ДНК, различных ферментов — и всегда после этого развивался ядерный полиэдроз. Нам стало ясно, что любая инъекция вызывает сильный стресс у гусениц, провирус ядерного полиэдроза активируется и насекомое заболевает ядерным полиэдрозом. Мы решили поставить контрольный опыт — вводили гусеницам физиологический раствор или даже чистую дистиллированную воду. И всегда ДНК-содержащий вирус ядерного полиэдроза активировался и вызывал гибель насекомых.