— Фууууф, — дизайнерша помахала раскрытой ладошкой на свои раскрасневшиеся от веселья щеки. — Пойду в бар, водички возьму...
Она ушла, а секундой позже за стол вернулся Паша. Радостно плюхнулся возле меня и грохнул о стол бокалом с мохито:
— Привет, девчонки! Не многовато вас тут на одного Эдди?
Девчонки ответить не успели. Из бара пришла Ириска, не обратив сначала внимание на пополнившего компанию Пашку, присела к своим, а потом, заметив незваного гостя, резко покраснела и сдавленно захрюкала, пытаясь спрятаться за стаканом. Даже невооруженным глазом было заметно, как она красноречиво ткнула в бок сидящую рядом Джейн, и закусила изнутри щеки, не желая расхохотаться в голос.
Взглянув на Гавану, я сперва даже испугался. Выглядел он жутко: весь побелел, глаза выкатил, а выражение на лице выдал такое, будто его сейчас будут пытать каленым железом по пяткам.
— Привет, Ир, — Пашка стал из белого розовым, а потом пурпурно-красным, словно советский флаг. Вот ведь хамелеон, блин, недоделанный.
— Привет, Павлик, — кое-как совладав с собой, поприветствовала его Ириска, изобразив на лице довольную ухмылку. — Как дела... твои? — не выдержав напор подступающего смеха, она подавилась фразой и закашлялась в ладони.
— Все круто, — расстроенным и каким-то сдавленным голосом ответил Гавана. — Ладно, я в бар пойду, меня там ждут.
Когда Гавана ушел, девушки дали волю эмоциям и похохотали от души. До меня наконец дошло, что за герой недавней хохмы и мой приятель Паша — одно и то же лицо. После этого я почувствовал себя неуютно: ни Пашке посочувствовать не мог, ни Полю оставить.
Тем временем началась презентация картин великого Хосе. Кто-то то и дело выходил на импровизированную сцену, произносил длинную речь, потом все хлопали и начинали поздравлять художника. Когда все это закончилось и трёхреченская богема начала вновь фланировать возле стен, увешанных картинами, к нам с Полей подошёл Гавана. Сказать, что Пашка был в тот момент пьян, означало не сказать ничего. Он еле на ногах стоял, но, увидев снова захихикавшую в кулак Ириску, промямлил ей, заикаясь и не вполне внятно ворочая языком:
— Да знаешь ты... Буратина ты... поняла ... и ржать тут нечего! А ты, Калыч, — рявкнул он с горестным видом уставившись на меня, — предатель! Ржал тут, небось, надо мной, с этими...
Он явно хотел что-то добавить, но вдруг отчаянно выпучил глаза, раскраснелся, надул щеки и его вырвало. Ириска и Джейн успели с визгом отпрыгнуть в стороны, подставив под удар великое и бесценное...
— Мой портрет, — сдавленно прошептала Поля, в ужасе хватаясь за голову, — я же для него месяц позировала...
— Так, что тут происходит? — откуда ни возьмись рядом с нашей компанией материализовался охранник, который, как оказалось, тоже имелся в этом подпольном, то есть скорее подкрышном заведении. И как истинный представитель своей гордой профессии, он был неоспоримо высок и красноречиво широкоплеч. В общем, сразу было видно, что человек авторитетный...
— Это ваше? — он указал толстенным пальцем на Пашку, которого я держал за плечи, пытаясь зафиксировать в вертикальном состоянии.
— Не наше, — пятясь от меня и Гаваны наморщилась Поля, — как сюда вообще таких пускают? Модное место, называется! Ужас! — отвесив мне холодный высокомерный взгляд, она демонстративно ушла. Следом поспешили Джейн и продолжающая пофыркивать от смеха Ириска.
Волоча Пашку вниз по коридору, я с неудовольствием поймал на себе вспышку фотоаппарата. Ну вот, не хватало мне ещё скандальной славы... Когда мы вернулись домой, я свалил несчастного Пашку на кровать. Тот захрапел на всю общагу, а под утро, немного очухавшись, потормошил меня:
— Скажи честно, Калыч, чего они тебе про меня рассказали?
— Да ничего, — ответил я, вытащив голову из-под подушки: спалось мне под Пашкин храп неважно.
— Гонишь, — Гавана хмуро уставился на меня, садясь на край кровати.
— Да честно, ничего связного. Ржали только... А что за история?
Пашка ещё немного посверлил меня взглядом, но, видимо, моя сонная рожа показалась ему безупречно честной, и он удалился в кухню. Я отвернулся к стенке и провалился в сон...
Настя
— Кристиан Грей? —
К нему подходит фотограф из «Портленд Принц».
— Можно вас сфотографировать, сэр?
— Конечно.
Кристиан прогоняет хмурость с лица.
Я отхожу в сторону, но он хватает меня за руку и тянет к себе.