Я хотел было пригласить Настю, но её с двух сторон плотно оккупировали моя мать и Аркашина, причитая, что он на самом-то деле очень добрый и мирный, и вообще всё это – досадное недоразумение...
Аня тронула меня за руку, и я повёл её танцевать. За время поздравлений и конкурсов она перекинулась с кем-то смсками и погрустнела ещё больше.
— Ань, ты из-за чего расстроилась? — рискнул выяснить я, ведя её в танце.
Она посмотрела на меня, словно сомневаясь и всё-таки решилась:
— Да знаешь, меня ведь папка решил замуж отдать...
— За кого? — поинтересовался я. Анин отец, в отличие от моей матери, меня в кавалерах держать был не должен.
— За сына своего начальника. Они там бизнес какой-то делят... — Аня тяжело вздохнула.
— Ну, сейчас вроде не 18-й век, чтоб девушку против воли замуж отдавать, — попробовал я подбодрить её.
— Ты моего папу не знаешь, — обречённо махнула она рукой. — Он сам так женился, ради карьеры, и со мной так решил... А мне мой однокурсник нравится, мы с ним познакомились на курсах ещё перед поступлением, – мечтательно закатила глаза она.
— Ну, может ещё образуется, — полез я снова с непрошенным оптимизмом. — Когда назначено уже?
— Следующим летом. Папа говорит, чёрт с ним, с образованием, главное — за правильного человека замуж выйти... — тут на её глаза навернулись слёзы. — Извини, я...
Она отняла свою руку и быстрым шагом вышла из зала. Я тут же поймал суровый взгляд мамы, и она не замедлила подскочить:
— Эдик, вы что — поссорились? Ты обидел Анечку?! Ну что такое, я сейчас пойду найду её!
— Мам, оставь человека в покое! — не выдержал я, но удержать мою родительницу смог бы разве что отряд ОМОНа. Я вернулся к столу, где Эрастик втихаря наливал где-то раздобытое неплохое мартини. Смотреть на эту свадьбу трезвым было удручающе, а после пары бокалов события казались даже забавными.
— Привет, братан, — радостно налетел на меня какой-то смутно знакомого вида парень в очках. — И ты не один, да? Работают курсы-то!
Я вытаращился в его радостное лицо, силясь припомнить, где мы встречались. Заметив мои сомнения, ботаник тем же ликующим тоном продолжил, хлопнув меня по плечу:
— Не помнишь? Ну, мы с тобой на курсы к Вильгельму вместе ходили. Ты ещё с баяном сидел, как здешний диджей! — он ткнул пальцем в седоусого дядьку, тот и правда притащил откуда-то аккордеон и кажется, собирался на нём немедленно что-то сбацать.
Я предательски покраснел и украдкой оглянулся, не слышит ли меня Настя или вредина Эраст.
— Вспомнил, да, — я нарочно слегка понизил голос, чтобы мой неожиданный знакомый тоже перестал орать. Но тому не терпелось похвастаться.
— Видишь Светку мою? — он с гордостью кивнул в сторону какой-то задорной рыжеволосой хиппушки, своим этническим прикидом и лёгкими сандалиями выделявшейся из толпы пригламуренных гостей. — Вот я Вильгельму по гроб жизни за неё благодарен! Вот что значит — всё по науке сработало!
— И как же ты с ней познакомился? — уточнил я, не веря, что девушка повелась на подкат про трусики или что-то в этом роде.
— Да вот, я ж говорю — по науке! Бродил по Трёхе, как девушку встречу, так и спрашиваю, как Вильгельм учил... Но что-то все фифы такие, все мимо, мимо. Устал, короче, засел на лавку и тут Света куда-то топает. Ну я и решил — была ни была, последний раз спрошу! И говорю ей — девушка, а не хотите обсудить со мной феминизм третьей волны? Она такая остановилась, смерила меня взглядом, подумала, и говорит: «Давай, только не третьей, а второй. Я эпоху хиппи люблю. Только сейчас я спешу, позвони, короче, завтра» — и телефон мне прямо на руке нацарапала! В итоге я позвонил — классная девчонка оказалась, вот теперь встречаемся... Такая вот эпоха сексуальной революции... — сделал вывод он и добавил гордо, — а всё Вильгельму спасибо за науку!
Я малость опешил, но не стал поправлять восторженного «пикапера» и оглянулся на Настю, которая всячески отваживала от себя разошедшегося Аркашу. В тот миг она выглядела так беззащитно и трогательно, что у меня просто сердце сжалось.
Между тем, тётя Зина уже вовсю махала товарищу Аркадию. Тот, слава богу, больше интересовался выпивкой и надирался у стола, где ещё остались хоть какие-то недоеденные салаты. Сообразив, что доходит до Аркаши все, как до жирафа, тётя Зина жестом велела Насте ожидать, а сама отправилась за ним.
Настя повертела головой в поисках, куда бы слинять. Я должен был что-то предпринять! И предпринял. Вскочил со стула, как ошпаренный, и, решительно подхватив Настю под локоть, потащил её на танцпол. Моя левая рука легла на её талию, а правой я взял её горячую сухую ладонь. Я посмотрел в бездонную глубину её грустных серых глаз и так и не отводил взгляда.
— Извини, — сказал я, прервал затянувшееся молчание между нами.
— Ты про что? — она тоже словно очнулась от неловкой паузы.
— Я про маму. И про того уголовничка, — пояснил я.
— Он чем-то на жениха похож внешне, правда? — заметила Настя.
Да, что-то в этом было, особенно роднила их самодовольная улыбка, символ собственного превосходства.
— Так тебе понравился Аркаша? — решил я разрядить обстановку шуткой.
— Он великолепен и танцует, как бог, — она посмотрела на меня, и в её глазах блеснули озорные искры. Я невольно оглянулся на Аркашу, отжигающего замысловатые коленца, с бутылкой в одной руке, а другой он тряс в воздухе, сложив пальцы «веером».
— Лично я б на их месте вообще бы со всякими свадьбами завязал… — пробурчал я, вспомнив его «щедрый» подарок молодожёнам.
— Если честно, Эдь, спаси меня от него, пожалуйста!
Мог ли я отказать даме сердца в помощи?
— Хорошо, а ты разведай, где тут можно спрятать труп, — зло пошутил я, сам на себя удивляясь. Может, коктейль из шампанского и мартини сделал меня более решительным, а может, меня достал этот паршивец и жлоб Аркаша, считающий себя завидным кавалером. Чёрт, мне бы его уверенность.
При упоминании трупа Настя прыснула и напомнила про историю с пьяным Мартышкиным, безжизненным телом свалившимся на ковёр Настиного номера. Мы бы танцевали ещё, но вредина тамада велел выключить музыку, и объявил очередной дебильный конкурс.
Более того, место напротив меня, рядом с Настей нагло занял Аркаша, который был уже совершенно в стельку пьян. Я сверкнул глазами, но рядом с ним сидела тётя Зина, вцепившись в сына, чтоб он не заваливался набок. Настя хотела отсесть на другое место, но тут за дело взялась моя матушка, сдаваться не собиралась. Сладко улыбаясь Насте, она потащила её к кандидату в кавалеры, не слушая её рассерженных отговорок:
— Ой, ну Настенька, ну выпил! Ну видишь, как тяжело ему, что ты на него смотреть не хочешь! А ты присмотрись, — раздавала она перлы житейской мудрости. — А то так и будешь в девках ходить всю жизнь, приличных-то женихов уже расхватали. Лучше плохонький, да свой. А там, под себя обтешешь!.. И он не просто так, — мама понизила голос, — у него своя комната в коммуналке есть, продать можно... или сдать. А жить в Трёхреченске будете...
— Валерия Карловна, отпустите мою руку!
— Мама, хватит! — вступился я.
Тут к столу подошёл хмельной Эрастик. Не знаю, чем он запил мартини, но развезло его изрядно.
— Эрастичек, ты пил? — округлила глаза мамы. Она принюхалась, — и КУРИЛ?! Кто тебе сигарету дал, а ну-ка, покажи мне его, я ему голову оторву и руки!
Я хотел было увести Настю, но тётя Зина пошла в атаку, сдав меня тамаде, которому срочно понадобился доброволец на новый идиотский конкурс. Пара пьяных дружков жениха уволокла меня на конкурс. Пришлось выбираться на импровизированную сцену и лопать задницей разложенные рядами воздушные шары. Прыгая на очередной шар, который упорно не желал лопаться, я увидел, как мою Настю всучили Аркаше, который уже на ногах самостоятельно не передвигался, и за девушку уцепился как за опору, оттаптывая ей все ноги своими кроссовками сорок пятого размера.